Нья села. Грей тоже расположился лицом к доктору. Пока что все происходящее казалось каким-то неестественным, словно хозяин дома заранее придумал сценарий и теперь ему следовал.

Вошел мальчик, неся поднос с тремя чашками чая, и снова удалился, когда их разобрали. Нья пристроила чашку у себя на коленях, помешивая в ней ложечкой, но не пробуя напиток.

– Вот так-то лучше, – довольно заявил Фангва. – Я предпочитаю вести дела цивилизованно. – Он обхватил свою чашку узловатыми пальцами и обратился к Нье: – Я не знаком с Уильямом Эддисоном, но, наверно, есть какая-то причина, по которой вы решили, что мы можем друг друга знать?

– У нас и в мыслях нет, что вам что-то известно про мистера Эддисона. Но мы надеемся на вашу помощь в толковании одного слова. Мы услышали его, когда беседовали со свидетельницей.

– Что за слово?

– Н’анга.

Доктор Фангва сделал большой глоток чая. Выражение его лица не изменилось. Потом он поставил чашку, и его пальцы снова задвигались в странном ритме.

– Это слово из языка шона. А его значение, вы, я думаю, знаете и сами.

– Конечно, я знаю, что оно означает на шона. Его значение – «тот, кто призывает». – Нья подалась вперед. – Нам нужно узнать, что оно значит в джуджу.

– Джуджу, – повторил доктор. Слово слетело с его уст, будто имя возлюбленной – он пробовал его на вкус, ласкал.

Просьба Ньи повисла в воздухе. Доктор долго смотрел в никуда, словно совершенно потеряв нить разговора. Наконец он повернулся к Нье.

– Вы бы попробовали чай. Он весьма неплох.

Взгляд Ньи переместился на чай, она взяла чашку и сделала несколько совсем маленьких глоточков. Грей притворился, будто тоже пьет, хотя на самом деле лишь пригубил напиток. Он не совсем понимал, что тут происходит, но Нья явно остерегалась этого человека. Да и он сам тоже. Если перед ними атташе по культуре, тогда Грей – далай-лама.

– А вот скажите, – нараспев спросил доктор Фангва, – как вам пришло в голову, что я могу знать значение этого слова?

– Уильяма Эддисона в последний раз видели на религиозном обряде йоруба, – ответила Нья. – На обряде джуджу. С ним была его девушка, которая утверждает, что молящиеся называли жреца «Н’анга». Непонятно почему.

– Вы не ответили на вопрос. В Хараре сотни нигерийцев, знакомых с традициями йоруба. Почему вы пришли ко мне?

Нья поколебалась.

– Вы ведь атташе по культуре. Я подумала, что ваша информация будет самой надежной.

– Религию джуджу в Нигерии официально не признают, и я в качестве атташе не обязан ничего о ней знать.

– Доктор Фангва, пожалуйста, скажите, вы можете ответить или нет?

Хозяин квартиры расплылся в улыбке, напоминающей оскал мертвеца, и Грей задался вопросом, не дразнит ли он их.

– А мне нужно, чтобы вы ответили, почему ко мне обратились.

Грей заметил, как Нья вцепилась в подлокотники кресла.

– У вас, доктор… определенная репутация.

– Неужели? – Клик-клак. – И какая же?

– Говорят, что вы бабалаво.

Грей судорожно вдохнул. Не выгляди Нья настолько взволнованной, он бы подумал, что она шутит.

Доктор Фангва не сводил глаз с Ньи, и на его губах играла улыбка. Он определенно забавлялся.

– И вы в это верите?

– Неважно, верю или нет. Я просто подумала, что вы можете нам помочь, но, вижу, у вас нет такого желания. Как вы заметили, в Хараре есть и другие нигерийцы. Уверена, среди них найдутся более отзывчивые. – Она поставила чашку и встала.

Пальцы доктора Фангвы по обе стороны его чашки принялись тереться друг о друга.

– Присядьте, Нья Машумба. Я всего лишь любопытствую насчет своей репутации. И расскажу вам то, что вы хотите знать.

Нья вновь опустилась в кресло, а пальцы доктора прекратили движение, сомкнувшись на коленях.