Боковым зрением я заметил чьё-то движение. Но тень промелькнула и растворилась.

И тут я услышал, как повалилась боковая сторона сарая, освобождая мне выход из развалин.

Видение, опираясь на палку, манило меня.

Я осторожно приподнялся, одной рукой держась за спину, а другой, цепляясь за всё, что могло меня поддержать, побрёл к простенку.

За сараем никого не обнаружил. Что за наваждения?..

И всё же, я поверил своим глазам, и звать никого не стал.

Теперь я был уверен в том, что это моя судьба, она меня ждала здесь. Зов предков. Надо возвращаться к отчему дому. Вдохнуть в него новую жизнь, чтобы однажды мои дети не попали под его обломки. Память, она тоже мстит.

А дом я так и не перестроил. Учёба, работа, семья… – внесли свои коррективы. Да и деревни той давно уже нет. Не за что зацепиться…

Но усы я отрастил. Мотаю теперь на них.

Позабытые.

1

– Умирать собирайся, а жито сей, – говорила Агния, выпроваживая Вареньку в совхоз.

В сознании бывших работников отделений "центральная усадьба" (совхоз) всё ещё ассоциировалась с культурно-хозяйственным центром. Хотя и сами эти центры стали такими же, как их отделения. Единственное, что в нём пока функционировало – это магазин, да и тот, похоже, скоро прикроют, покупателей не осталось.

И Варенька следовала советам сестры. И не потому, что Агния мудрее, а потому что время-то сейчас какое… Такое время, что все премудрости вспомнишь. И припасливей станешь, потому как всё на вес золота: любой гвоздик, любая дощечка, каждая копеечка. При такой жизни даже малец мудрее станет. Да и старше-то Агния на пять годков, гляди-ка, возраст. Это в молодости ещё куда ни шло. Когда той было двадцать, а Вареньке пятнадцать. А сейчас всё сравнялось – и годы, и беды. И всё прошло, позабылось.

Хотя нет, ёкнет сердечко иной разик. Вспомнится часом Николай Николаевич, и окатит сладкой волной. Порой как в какой-то другой жизни, аль в сказке было… – вспоминала Варенька, бредя по расхлябистой от воды и снега дороге. Шла и за долгий путь разговаривала сама с собой, как со вторым лицом, присутствующим рядом.

В тридцать третьем что ли году Николай Николаевич в Дули приехал? Тогда в Дулях только-только колхоз образовался. Кажись, да, тогда. Такой бравенький, ладненький и важный. Агрономом приехал, в колхозе культурным земледелием заниматься. В будние дни – грудь нараспашку, и по целым дням на полях, с весны по саму зиму.