Даже душой отмяк и потому, к удивлению попавшихся ему по дороге двух дуралеев из его взвода, даже не обругал их и тем более не заставил ничего делать, что просто поразило обоих. Они даже переглянулись с недоверием – уж не подменили ли «Колченогое недовольство»?

– Даже не сказал, что «Оружие танка – мотор и пушка! В равной степени!» – удивленно посмотрел вслед вышагивающему переваливающейся походкой начальству один.

– Да. И про «Пот бережет кровь!» – тоже, – утягивая приятеля с дорожки за угол здания, молвил второй, более сообразительный. Черт его знает, этого важного придурка – вдруг оглянется, и беды не оберешься.

Понятно, что желторотики не могли понять того, что сейчас Поппендик был в блаженном состоянии и не хотел вылезать из нирваны ради двух недоделков. Тем более что масса внимания и сил уходили на то, чтоб не повредить три сырых яйца, купленных у старшины. На этот деликатес у оберфельдфебеля были большие планы. Свежие яйца! Да он почти забыл их вкус!

От автора:В Рейхе были концентрационные лагеря, созданные сугубо для уничтожения в них людей, отличавшиеся по задачам от рабочих концентрационных, где заключенные тоже умирали часто и постоянно, но, тем не менее, основной задачей обычных концлагерей было все же получение продукции.

В частности, лагерями только для уничтожения были шталаги для военнопленных из РККА в 1941 году, основной задачей которых было выморить за зиму максимальное количество военных мужчин при минимальных расходах. Вермахт, в ведении которого были эти лагеря уничтожения, с задачей справился на «отлично» – уморив холодом, голодом и болезнями порядка двух миллионов советских пленных, часть из которых и военнослужащими не были. Кому интересно – посмотрите приказ о том, что все советские мужчины на оккупированных территориях считаются потенциальными военнослужащими РККА. На фото наших пленных, бредущих в колоннах, масса явно гражданских людей.

Лагерь в Собиборе, про который упомянул старшина учебной роты «Пантер», тоже был сугубо для ликвидации, но находился в ведомстве Гиммлера. Отмечу тот факт, что он был создан в мае 1942 года для ликвидации польских евреев, хотя Польша была в руках Гитлера с 1939 года. Советских же евреев ликвидировали сразу по оккупировании местности при активной помощи местного населения – нацкадров. К примеру, Литва и Эстония бодро устроили полный «юденфрай» еще до наступления 1942 года, то есть за три-четыре месяца. Латвия чуток поотстала, но тоже старалась. С чего так тютенькалось гитлеровское руководство с европейскими евреями – сказать не могу, но вопрос возникает. И почему в той же Польше надо было устраивать такие хлопоты с устройством лагеря, перевозкой масс для ликвидации, при имевшемся уже опыте обработки унтерменшей в СССР – тоже непонятно.

Поляки с радостью и удовольствием приняли бы участие в акциях не хуже эстонцев, литовцев, латышей или украинцев. Очевидно, что «все животные равны, но некоторые – равнее других». А за чешских евреев принялись уже в 1944 году, например. Видел в Праге своими глазами памятные таблички.

К слову, даже в Собиборе было производство – там ремонтировалось трофейное оружие, в основном – советское. Потому основная масса прибывавших шла в «баню», на газификацию, а потом в ров, но те, кто был бы полезен Рейху в восстановлении оружия – оставлялись в мастерских. Так и пленного лейтенанта Печерского оставили. На чем лагерь и кончился. А до прибытия группы советских пленных полтора года отработал практически без сбоев.

Мятеж пошел не совсем так, как надо: склад оружия захватить не удалось, и большая часть из бежавших четырехсот двадцати человек была все же ликвидирована во время побега и в ходе облав, в которых активнейше участвовали местное население и польская полиция. Тем не менее, часть беглецов спаслась (поляки тоже разные, не все с восторгом лизали немецкую задницу и немецкие ботинки), потому лавочку прикрыли, лагерь был уничтожен немцами в сжатые сроки. Пара нюансов: попадалось в литературе, что голландцы (в смысле – евреи из Голландии), тоже бывшие заключенными в лагере, не решились на побег, потому как не знали польского языка и, как написал очередной журналист, «не чувствовали бы себя комфортно при общении с польским населением». Были эсэсманами тут же ликвидированы.