И сильно удивил своих сотрудников тем, что в бешенстве порвал билет на праздничное представление известного иллюзиониста и фокусника, которым его премировали за добросовестный труд. И ворох матюков, которые он высыпал при этом, тоже сильно удивил. А его сорвало с резьбы то, что все эти тыловые артисты были здоровые и целые, сытые и гладкие, в то время как за них там, на фронте, калечились другие. И в гробу он видал все эти фокусы, благо уж что – что, а на воров – карманников нагляделся еще до войны – тоже те еще фокусники были.

Необходимая информация от автора:

Коротенькая сводка по событиям текущего 1944 года для лучшего понимания событий.

Методика целевых внезапных ударов в самые болезненные точки обороны врага уже апробировалась нашими войсками на практике. Чем дальше – тем успешнее и успешнее. Мобильные усиленные танковые группы вполне освоили тактику, которая больше всего походила на удар стилетом – тонким, отточенным ядовитым лезвием в промежуток между непробиваемыми пластинами лат тяжелого рыцаря.

Вермахт уже не мог наступать, он уходил в глубокую оборону, создавая великолепно защищенные рубежи, подобные рыцарским латам, закрывающим вояку с макушки до пят. Но и у глухой защиты и тяжелых лат есть маленькие дырочки, стыки между деталями брони, куда не бахнешь боевым молотом или двуручным мечом.

Зато острое граненое жало туда отлично воткнется. И усиленные роты, и батальоны именно так и проникали – по возможности без грохота и шума, просачиваясь в неожиданном месте, чтобы вдруг устроить адский погром и страшную головную боль гитлеровским штабникам и командирам в самой мякотке, в самом больном месте.

Достаточно просто представить себе: когда и так все плохо, и Иваны явно собираются наступать, на передовой их солдаты стали носить каски, усилен радиообмен, разведка засекла прибытие резервов – и тут вдруг оказывается, что в сорока километрах от фронта невесть откуда взявшиеся русские танки захватили очень важные склады и прочно там обосновались, заодно подорвав мосты, без которых тяжелую технику туда не бросишь. Только удается составить план действий и сколотить команду для ликвидации этой неприятности, как оказывается, что другая мобильная группа, опять же с танками, захватила важный стратегический мост аж в ста километрах от фронта, и потому предыдущий план действий годится только на сортирную подтирку. И самый страшный яд уже вливается в души – начинается тихая паника у тыловиков, для которых вражеские танки на коммуникациях самый ужасный ужас. И уже понимаешь, что такие мобильные группы могут оказаться вот тут – прямо за дверью! И карандаш в пальцах трясется.

Не успели решить, как действовать – оказывается, красные совершенно нагло вырезали гарнизон в приречной деревне, что не так бы и страшно, но с прошлого года, когда вермахт еще рассчитывал наступать, там складировано имущество саперного понтонного батальона. И чертовы Иваны уже собрали за несколько часов две переправы из этих забытых понтонов – теперь внезапный плацдарм ширится, на него потоком прут танки и артиллерия, да плюс ко всему явно получившие команду лесные бандиты дружно и повсеместно рвут линии связи, устраивают диверсии на дорогах. А в довершение ко всему, началась артподготовка на фронте.

И не просто долбежка снарядами окопов первой линии, от которой пехота привычно прячется на линии второй и перед атакой возвращается, чтобы встретить цепи врага плотным огнем. Нет, теперь советские артобстрелы составлены с изощренным коварством и мало того, что плотность огня чудовищная и точность парализующая, так еще и с обязательным накрытием сидящих на второй и третьей линиях обороны, а потом – с имитацией наступления и превращением в фарш тех, кто прибежал в передовые окопы отражать атаку. Вместо атаки, которую только имитировали, крича «ура» и поднимая чучела над брустверами да посылая группки наглецов – опять град снарядов и ракет! И потом только на перепаханные позиции, давя огрызки сопротивления, прут танки с пехотой.