Вторая ходка у него была серьёзная. Тут уж делать нечего, спалился на конкретном деле. Получил «семёрку», но по полной отсидел лишь «пятёрку». Мало сказать – тяжело на зоне, это всё равно, что ничего не сказать, а особенно в «красной», ему и там пришлось побывать. Но не сломали, выжил, заматерел, отделался лишь шрамом на лице. Вот с той поры и получил кликуху Шрам. Впрочем, ему она подходит.

Но первое тюремное заключение, первая зона запомнились ему навсегда. Там его сломали, превратили в совершенно другого человека – вора, преступника. Тюрьма – не воспитательное учреждение, там нет места нравственным ценностям: морали, нравственности, честности, благородству. Отнюдь. Это зона, пристанище жестокости, насилия и цинизма.

Там его и подобных ему держали в бараках словно стадо баранов в хлеву, заставляя работать, терпеть унижения от вертухаев (надсмотрщик) и самих воров, находясь в процессе постоянной борьбы за выживание. А ещё карцер, многочасовые переклички, серость, холод, лай сторожевых собак, колючая проволока, сводящий с ума жёлтый дежурный и фонарный свет.

Сейчас, надевая чистое бельё, принесённое Стёпкой, он ощутил настоящее блаженство, лёгкость в теле, а в голове странным образом вспомнились слова песни Высоцкого, один из куплетов которой он хорошо помнил:

В лагерях – не жизнь, а темень-тьмущая: Кругом майданщики, кругом домушники, Кругом ужасное к нам отношение

И очень странные поползновения.

Грустно усмехнувшись, он подумал: «Да, там было всякое, но ведь пережил и теперь его зоной не напугаешь». Однако попадать туда Шрам раз и навсегда зарёкся. Боря слишком любил свободу.

– И вот он уже авторитетный вор. Сколотил свою бригаду, каждого обучил тому, чему его в своё время научили серьёзные люди. А эти пацаны. Кто они до него были? По сути – щенки беззубые, сопливые молокососы. Теперь же можно с ними серьёзным делом заняться. Выйдя на свежий воздух, закурив, так рассуждал Шрам. «И эта цыпочка со своим птенцом вовремя мне в руки попалась. Уж я с вашего дедушки прокурора по полной программе своё отожму…»

Иванову пришлось несколько раз набирать указанный водителем автобуса номер телефона. Наконец, на него ответили:

– Следователь Ракитин, слушаю вас.

– Здравствуйте! К вам обращается Николай Иванов по поводу инцидента, связанного с нападением на автобус, следовавший рейсом Волгоград – Краснодар. Меня интересует, что известно о заложниках: женщине и её ребёнке? Можете ли вы мне сказать, что с ними, где они, кто их похитил?

– Извините, а кто вы им будете? – после короткого ожидания прозвучал вопрос с той стороны.

– Женщина – моя невеста. Они переезжали в Краснодар ко мне на постоянное место жительство, – ответил Иванов.

Снова на том конце образовалась небольшая пауза, затем вновь раздался голос:

– Понимаете, ничего нового я вам сказать не могу. Действительно, люди похищены и теперь этим делом занимается УБОП при ГУВД по Ростовской области. Вам советую набраться терпения и ожидать результатов работы сотрудников. Поверьте, этот вопрос сейчас взят под контроль на самом высоком уровне.

– Дайте мне хотя бы телефон того, кто будет вести это дело, – попросил Николай. – Я уверен, что могу быть полезен. И к тому же не исключаю, что похищенная женщина будет искать выход на меня.

– Хорошо, записывайте, – сказал Ракитин и продиктовал номер. Иванов, обдумав складывающуюся ситуацию, снова взялся за телефон.

– Подполковник Хомяков, слушаю, – прозвучал спокойный голос в трубке.

– Меня зовут Иванов Николай Васильевич, – представился Николай. – Звоню вам по поводу происшедшего инцидента на трассе Волгоград – Краснодар. Я заинтересованное в этом событии лицо, поскольку похищенная женщина и её сын мне близкие люди. Они ехали непосредственно ко мне.