«Ещё чего, щас я тебе последние отдам,» – фыркнул про себя Паша, ускоряя шаг и едва не натыкаясь на столб, который словно вырос перед ним из ниоткуда.

Он ещё долго слышал, как мужик жалобно вопил ему вслед с интонациями, достойными оперной арии:

– Паааацан! Горло-то, горло гориит! Не бросай старика в беде! Эх, помру я тут на этой дороге от жажды!

Паша лишь закатил глаза и припустился вприпрыжку от такого назойливого просящего, который явно был не в своём уме от выпитого – или, точнее, от очень желаемого, но пока не выпитого.

У калитки Пашу встретила бабуля Агафья – крепкая сухонькая старушка лет этак под 80, которая, несмотря на возраст, двигалась с завидной энергией и решительностью командира военного подразделения. На заборе красовалась выцветшая, но все ещё различимая табличка «Дом образцового порядка», явно выданная еще во времена СССР и бережно сохранённая как знак особого статуса.

– О, внучек приехал! – запричитала бабулька, и её глаза, окружённые паутиной морщин, засветились искренней радостью. – Давай, проходи, я тебе дом покажу!

И потащила Пашу за руку с такой железной хваткой, что он едва не вывихнул плечо, удивляясь, откуда у этой хрупкой на вид старушки такая сила.

Сначала она продемонстрировала ему хлев, где испуганно замычала и забилась в угол большеглазая корова Зорька, явно не привыкшая к визитам городских жителей в дизайнерских джинсах.

– Ну, знакомься, Зорькино молочко тебя и подкормит! – объявила бабушка таким тоном, будто представляла ему члена королевской семьи.

«Офигеть, доить, наверное, придётся,» – занервничал Паша, представив свои холёные городские руки, погружённые в тёплое коровье вымя.

Потом бабка показала ему вольер с пятнистыми поросятами, которые сновали туда-сюда, словно на скоростных мотоциклах. Один особо любопытный экземпляр тут же подскочил к Паше и, не долго думая, укусил его за палец, видимо, приняв за редкий деликатес.

– Ай, блин! – взвыл Паша, отдергивая руку и глядя на поросёнка с таким возмущением, словно тот только что оскорбил всех его предков до седьмого колена.

– Не балуй, Васька! – погрозила пальцем поросёнку Агафья Петровна, на что тот лишь довольно хрюкнул, явно не испытывая ни малейших угрызений совести.

В конце экскурсии бабушка продемонстрировала курятник, откуда тут же выскочила взъерошенная курица и начала носиться вокруг испуганного Паши, как спортсмен на олимпийской дорожке, периодически пытаясь клюнуть его в лодыжку.

– Ну вот, познакомился со всем хозяйством! – подвела итог довольная бабуля, не замечая выражение нарастающего ужаса на лице внука. – Теперь все твои новые друзья!

После насыщенной экскурсии по двору бабуля Агафья, наконец, провела Пашу в дом и показала его будущее жилище.

Это была небольшая комнатушка с покосившимся потолком, в углу которой гордо стоял старый телевизор советских времён, накрытый выцветшей кружевной тюлью, словно реликвия в музее.

– Бабуль, а что тут за развлечения? Есть интернет? – с надеждой спросил Паша, уже предчувствуя ответ, но всё же надеясь на чудо.

– Интернет? Это что за зверь такой? – удивилась старушка, мгновенно подтвердив его худшие опасения. – А вон наш пучеглазик есть, только я его уж полгода не включала. Антенну-то ветром сорвало, теперь одни снега на экране.

Она откинула тюль с таким жестом, будто открывала драгоценную картину, и Паша увидел старенький телевизор, на котором действительно шли сплошные помехи, напоминающие метель во время особо суровой зимы.

– Ну вот, Первый канал не поймаешь теперь! – вздохнула Агафья Петровна, как будто это была самая большая трагедия на свете. – А он-то, родимый, раньше так хорошо показывал!