– Ты ожидал другого? – со снисходительной улыбкой отозвался Тирид.

Темно-русый Тирид по своему типу очень походил на Ханга: не отстающий от приятелей-однокланцев по силе, всегда был не прочь выделить время на общение с красивыми девушками. Но, несмотря на свою любвеобильную натуру, ему никогда не доводилось побывать в Доме алид. Возможно, потому что вырос в семье со строгими родителями, чей суровый нрав и приверженность к дисциплине всегда стояли на первом месте в воспитании помимо Тирида, еще двоих братьев и сестры.

Тирид в отличие от неразговорчивого Моцо был рад тому, что сейчас находился здесь. Он считал, что отъезд из родительского дома поможет ему добиться успехов в чем-либо без давления семейными устоями, бесконечных отцовских наставлений и пресеканий всякого свобододействия, которые беспощадно привлекали этого молодого человека.

Доброжелательный Тирид уже успел свестись с некоторыми сообитателями и сейчас довольный наблюдал за бесконечным движением в коридоре. Что же касается нелюдимого и угрюмого Моцо, то Лига точно стала не тем местом, где бы он сейчас желал находиться.

Подозрения Моцо о явном разделении от однокланцев были вполне оправданными, ведь ему досталась монета с разинутой пастью ирбиса, а Тириду – с глазом этого зверя.

– Нельзя забывать, где мы и среди кого, – спокойно призвала Шамила, что действительно приходилась дочерью лидеру свифов.

Ее показатели были одними из лучших. Но Фолкаё, узнав, что дочь прошла все этапы отбора, поначалу не дал согласия на ее обучение в Лиге бывшего врага, который еще не успел стать полноценным другом, несмотря на перемирие.

Шамила, нравом круто отличавшаяся от родителя, часто сталкивались в спорах и непонимании с Фолкаё. После бесконечных и громких препираний с дочерью, и совета пожилого Советника – всё же отпустить ее на обучение, Фолкаё, сдавшись, вынужденно подписал бумаги для сбора учеников.

– Мы под защитой соглашения…. Но обижаться подозрительности хозяев не станем, – спокойно добавила она.

– Нужно определить, где мы будем встречаться. Желательно подальше от чужих глаз, – буркнул Моцо.

– Определимся с этим позже, – отозвалась Шамила, взглядом указала, что пора расходиться, и молодые люди тут же разбрелись по своим группам.

Здание Лиги как таковое не являлось одним единым зданием, а точнее представляло собой упорядоченную совокупность учебных, тренировочных и жилых корпусов, которые отделяли территорию на небольшие павильоны.

Казармы, где ученикам предстояло проводить свободное от занятий и тренировок время, находились в правом крыле – там же, где и трапезная.

Ученикам можно было перебираться в другие части здания как снаружи – по аккуратно выложенным серыми камнями дорожкам; так и изнутри, пересекая небольшие мосты, свод которых образовывал невысокие арки над небольшими внутридворовыми садами.

Всё левое крыло было отведено под учебные залы, где проходили дисциплины по изучению истории, философии, исчислительных наук и освоению навыков того или иного оружия. А перед самым входом на территорию учебного заведения, который располагался в небольшом лесу, заключенного в кленовый и грабовый плен, величаво и гордо стоял военно-охранный пункт с открытыми парадными пагодными воротами, к которым вели серокаменные ступени. Каждый день на входе проходили службу военные из штаба, в обязанности которых входил ежедневный и ежечасный наружный обход территории.

По обыкновению гунъны ко всему относились и со всей строгостью, но и с некоторой небрежностью. Проявление заботы отмечалось в своевременном доведении перечня тех или иных правил, в предоставлении своевременного приема пищи и снабжении самыми необходимыми предметами для обучения. Что же касается уюта, простой человеческой любезности – то всё это отсутствовало напрочь.