– Да…, – тихо ответила Шамила, не поднимая на Газодо головы.

– Юми, что случилось? – строго спросил теперь ее.

– Упала со стены и ушибла плечо. Я благодарна Шамиле, но ее помощь не стоит поражения группы, – твердо произнесла девушка, так же, не поднимая глаз.

– Это победа группы без попавшего в беду бойца не стоила б похвал и восхищения! – Газодо медленно перевел взгляд на остальных учеников. – Вы, как полорогие архары, стояли и смотрели, как отстают ваши одногруппчанки, и ждали победы?! – начал кричать он, сложив руки за спиной. – Прохождение испытаний группами подразумевает взаимовыручку, несмотря на выдвинутые условия! Вас всех следует подвязать вниз головами, чтобы очистить совесть!

– Простите, наставник Газодо…, – вмешался вдруг Гердеро. – Только я виноват. Я не провел беседу с воспитанниками и не донес им эти постулаты. Готов принять наказание.

– Правда?! – внимательно оглядел молодого человека Газодо. – Что ж… Я предупрежу командира Нобу, что один из его помощников будет сегодня прохлаждаться на свежем воздухе и изучать перевернутый – в прямом понимании – мир.

– Наставник Газодо! – теперь выкрикнул Ханг. – Разрешите понести наказание и мне!

– Вот как…, – вскинул брови наставник и довольно хмыкнул.

– Я считаю, будет несправедливо не разделить наказание между теми, кто этого заслуживает. Я готов!

– Гм…, – улыбался Газодо, задумавшись.

Тем временем Шамила осторожно покосилась на Гердеро, поступок которого удивил ее. И Ханг теперь ей не казался выскочкой и себялюбом.

– Есть еще желающие? – как-то даже шутливо поинтересовался мужчина у остальных.

– Виновата только я, и только я должна понести наказание, – вдруг объявила Юми, глаза которой стали понемногу проясняться, и сделала шаг вперед, от чего Газодо неожиданно и громко засмеялся.

– А вы меня еще удивите! – не успокаивался он. – Будет с вас всех и групповой взбучки, воробьи! Разойтись! – дал он команду, и ухмыляясь, и бурча себе что-то незлое под нос, покинул полигон.

Вообще от старших учеников доходили слухи о негуманных наказаниях. А за трусость, нарушение правил и нечестность – вовсе могли наказать розгами или запереть. Было даже удивительно, что Газодо ничего такого не применил.

Мокрая, грязная группа неуверенно побрела к казармам, оставляя на пожелтевшей траве грязные следы. А Исыль намеренно отстала, чтобы поговорить с Шамилой и Юми.

– Ты что, действительно веришь, что сможешь скрыть ото всех правду?! – накинулась она с ходу на Юми. – А ты! – перешла в наступление на Шамилу. – Ты думаешь, блеснула героизмом и поделом, что станет с остальными?!

– Успокойся…. Я что-нибудь придумаю…

– Не придумаешь, – возразила Исыль. – На следующем состязании Юми ударит в гонг и добровольно покинет Лигу! Иначе…

– Иначе что? – спокойно перебила ее Шамила и остановилась.

– Я сама все расскажу наставнику Газодо!

Одногруппчанка выглядела весьма решительной, и в какой-то момент свифке даже захотелось поверить ей. Но она по обыкновению безучастно продолжала наблюдать, как на фоне грязного лица глаза Исыль торжествующе сверлили ее.

Уверенно объявив о своем намерении и непоколебимости, та развернулась и ушла прочь. Девушки молча, смотрели ей вслед, пока не заговорила Юми.

– Спасибо тебе. Но она права. Я не думала, что будет настолько трудно. Я сделаю так, как сказала Исыль… на следующем испытании…

– Нет. – Строго выпалила Шамила, попутно отмечая то, что ей срочно необходимо увеличить быстроту своего бега. Она решила, что обязательно уточнит у наставника Газодо, который показался добродушным, хоть и строгим на вид человеком, о возможности ее бега вокруг полигона по ночам или ранним утром. – Ты этого не сделаешь…. Пойдем уже. Нужно подумать…