Все внимательно слушали Николая II, которого время от времени невпопад перебивал великий князь Михаил Александрович.

Витте вдруг показалось, что это совещание – крик души отчаянного человека, который еще не знал, кого и за что винить в беде, случившейся с ним…

Когда Николай закрыл совещание и разрешил всем быть свободными, князь Святополк-Мирский подошел к Витте.

– Вы куда едете, Сергей Юльевич? Домой или к себе?

– Домой, – ответил Витте. – Устал я за сегодняшний день… Да и хочется все обдумать, чтобы никто не мешал.

Князь взял Витте под руку, и они отошли в сторону.

– Я вас задержу на минуту, – сказал он. – У меня очень интересная новость. В Париже проходит конференция представителей всех оппозиционных и революционных партий России…

– Все-таки собрались?

– Собрались, Сергей Юльевич. Через своего агента у нас есть полная информация обо всех, кто приехал в Париж. Агент к ним был внедрен еще при Плеве… – пояснил Святополк-Мирский. – Но дело не в этом. Имена одни о чем говорят! Хотите услышать?

– Конечно, – ответил Витте.

– Господин Богуцарский. Знаком многим в дворянской среде. Князь Долгоруков, граф Гейден, Струве, Милюков, Чернов, Натансон – люди не менее авторитетные в столице. Ну, а дальше пошли польские националисты, латышские социалисты, армянские и грузинские социал-федералисты. Компания… что надо… Главные инициаторы встречи – финские социалисты во главе с Конни Зиллиакусом…

– И ни кого из наших левых партий? – спросил Витте. – Как же это без них?

– У наших левых, Сергей Юльевич, много других проблем. Часть их мы арестовали, а оставшиеся и большевики, и меньшевики не могут прийти к общему мнению о будущем России. Им пока не до Парижа, – ответил князь Святополк-Мирский.

– Император знает об этом?

Князь Святополк-Мирский как-то внимательно посмотрел на Витте.

– Пока нет, Сергей Юльевич. Информация объемная и требует времени для ее анализа. Доложить государю и сразу всех арестовать – ума большого не надо.

«Да вы, князь, еще и стратег!» – невольно подумал Витте и отметил про себя, что с каждой встречей князь Святополк-Мирский становился для него все более интересной личностью. Доверяя князю, Витте в то же время хотел понять, что же главным является для князя? Обезопасить самодержавие от революционной стихии или что-то еще, о чем он пока не говорит.

– И что вы намерены предпринять дальше? – поинтересовался Витте.

– Пока не знаю, – признался князь. – Но есть повод для надежды. На конференции все делегаты проголосовали за свержение самодержавия в России. А вот дальше и начинается все самое интересное. При обсуждении других проблем мнения у делегатов разошлись. Одни признавали право национальностей на самоопределение, другие – нет. Одни – конституционисты – за демократическое преобразование власти, другие – за применение террора. Я полагаю не за горами время, когда в прессе и листовках появятся их заявления и обвинения в адрес друг друга. Вот тогда мы и включимся в работу.

– Князь, а вы не боитесь, что его величество будет в гневе, если вы не доложите ему немедленно? – спросил Витте.

– Боюсь, Сергей Юльевич. Поэтому и решил с вами посоветоваться, – ответил Святополк-Мирский.

Витте задумался. Действительно князь Святополк-Мирский был в непростом положении. Единственно правильным решением, по мнению Витте, было все же доложить Николаю II и убедить его не делать поспешных арестов по возвращении делегатов конференции из Парижа.

– Если, князь, вы хотите получить от меня совет, – сказал Витте, – дайте мне на размышления хотя бы день.

Святополк-Мирский поблагодарил Витте, и они попрощались.