Ожидаемая реакция коллег ожидаемо же не смутила Крючкова. Он даже не стал «совершать подворный обход»: решительно ограничился холодным взглядом светло-серых, почти стальных теперь, глаз, которыми он уставился в первого попавшегося. Первым попавшимся оказался маршал Язов.

– Полагаю, ни у кого уже нет сомнений в том, что час пробил.

«Час» – из уст Председателя КГБ – пробил своеобразно: по головам соратников. Пробил кузнечным молотом: товарищи вмяли головы в плечи настолько энергично, что уменьшились в длину не хуже былинных Ильи Муромца и Святогора, которые одним ударом по очереди вгоняли вдруг друга по пояс в землю. Правда, этим их сходство с былинными героями и ограничилось.

Зрелище не огорчило шефа КГБ: даже порадовало.

– Выбор сделан, «господа заговорщики». И обратного пути нет… как бы ни хотелось этого кому-то из присутствующих.

«Первым из присутствующих, кому ни хотелось», ожидаемо стал вице-президент Янаев. Бледный, как обычно, он без труда изыскал резервы для обесцвечивания сверх норматива. Его «политического мужества» хватило даже на вопрос. Точнее – на его начало:

– Вы хотите сказать…

– Да! – безжалостно отработал на перехват Крючков. – Вы правильно меня поняли, Геннадий Иванович: ГКЧП должен немедленно объявить о взятии власти… Виноват: о введении чрезвычайного положения в Москве и отдельных регионах Советского Союза. По достоверным сведениям, демократы сейчас почивают – и не лаврах: просто отдыхают по домам «от трудов праведных». Как говорится, сам Бог велел нам воспользоваться случаем. За то время, пока они дремлют, полагая, что ни мы, ни власть от них никуда не денутся, мы спокойно, без шума, пыли и крови возьмём «Белый дом», чтобы не допустить создания параллельного центра власти.

Предложение – оно же заявление – Крючкова народ встретил гробовым молчанием. И только через минуту, звенящую до рези в ушах тишину оживил голос Павлова.

– Есть другие мнения?

Над равниной «отсутствующих» голов медленно и нерешительно поднялась рука Язова.

– Я предлагаю не принимать никакого решения, пока мы не заслушаем отчёт… ну… сообщение нашей делегации об итогах встречи с Горбачёвым… Может, ещё не всё потеряно…

Под исполненный надежды взгляд маршал «отошёл в сторону», но его место тут же занял вице-президент.

– Я буду прям, товарищи…

Под это мужественное заявление Геннадий Иванович, первым делом, ушёл глазами в сторону, где они пребывали всю «оставшуюся часть подвига».

– … Я был совершенно не в курсе того, что тут затевается… Мне несколько раз звонили в машину Валентин Сергеевич и Владимир Александрович, оба просили меня срочно приехать для того, чтобы обсудить какие-то срочные вопросы… Именно так: какие-то срочные вопросы… какие именно, мне не сказали. Я и не догадывался об их характере… А приехал я лишь потому, что знаю тяжелейшую ситуацию в стране. Подписание нового Союзного договора… неоднозначная реакция общества по этому поводу… всё такое… Я и не знал, о чём пойдёт речь…

– Очень содержательное выступление, – не выдержал Крючков, не жалея яда ни на взгляд, ни на голос. – Теперь мы все знаем, что уважаемый Геннадий Иванович стал жертвой коварных умыслов премьер-министра и Председателя КГБ, которые злодейски скрыли от него повестку дня. Можно сказать: «заманили в западню» – а сам он, разумеется – «ни сном, ни духом».

Янаев покраснел, и ещё ниже опустил голову.

– Кажется, Геннадию Ивановичу нечего больше сказать, – жёстко усмехнулся Крючков. – Так что, слово пока свободно. Может, есть желающие его взять?

– Разрешите мне?

Вначале над столом нервно заколыхалась рука министра внутренних дел – а затем и «весь» Борис Карлович составил ей компанию.