В июле ей по секрету сказали, что по приглашению императора Кавур под именем Джузеппе Бенсо ездил в Пломбьер, где обсуждался вопрос о совместных действиях. Вернувшись, первый министр рассказал ей о поставленных императором условиях:

– Император согласен помочь нам изгнать с нашей земли австрийцев при условии, что Савойя и графство Ницца станут французскими… Я согласился на это… Кроме того, он требует, чтобы старшая дочь Виктора-Эммануэля вышла замуж за его двоюродного брата принца Наполеона… И с этим я согласен, несмотря на молодость принцессы Клотильды и бурную жизнь принца Наполеона…

Мало-помалу госпожа Кастильоне начала приходить в себя. Итак, ее продолжительные беседы с Наполеоном III оказались не напрасными: Франция все же поможет Италии освободиться от австрийцев.

Снова поверив в себя, она стала подумывать о том, что неплохо было бы переехать в Париж и оттеснить от императора занявшую с некоторых пор место фаворитки и переселившуюся в Тюильри Марию-Анну Валевскую.

Она написала князю Понятовскому и попросила его совета. Ответ князя был очень откровенным:

«Я его (Наполеона) пока не видел: он плохо ко мне относится потому, что уверен в том, что между мной и тобой что-то было. Помимо всего прочего, он считает, что ты – любовница короля (Виктора-Эммануэля). Кроме того, ему сказали: “Теперь, после того, как она разошлась (с мужем), ее никто и никогда не станет принимать у себя”. Если честно, то он тобой вовсе не интересуется: с его стороны это было капризом, доставившим ему много неприятностей, и поэтому он о тебе и слышать не желает. Это очень жестокая правда, но будет лучше, если ты ее узнаешь для того, чтобы скорректировать свои действия и не совершать ошибок. Если ты попытаешься вытребовать от него что-то (драгоценности), не уверен, что сумеешь многого добиться: он или согласится, и тогда все будет кончено, или же откажется, засыпав тебя всевозможными обещаниями, и тогда дело осложнится… Что же касается власти над его сердцем, то кажется мне, что ни ты, ни кто другой этого добиться не смогут. Я все это тебе сообщаю потому, что мне было бы неприятно, если бы ты потеряла il banco и il beneficio (славу и деньги)».

Сами видите, князь дал ей очень хороший совет… Чуть ниже Понятовский завел речь о Марии-Анне Валевской:

«Она по-прежнему в чести, но отношения ее с Хозяйкой (императрицей) оставляют желать лучшего».

Шли месяцы, Вирджиния продолжала ждать новостей и надеяться…

В марте 1859 года она с радостью узнала о том, что, несмотря на желание Англии сохранить мир и вопреки мнению императрицы, выступавшей против войны[33], Наполеон III принял в Париже Кавура. Наконец, 20 апреля в газетах было объявлено, что, издерганный постоянными провокациями Пьемонта, австрийский император направил в Турин ультиматум. В нем молодой Франц-Иосиф потребовал от Виктора-Эммануэля сложить оружие за три дня.

Кавур этот ультиматум отверг. Это означало начало войны! 24 апреля полки из Парижа, приветствуемые восторженной толпой, двинулись на Лионский вокзал.

Продолжая находиться на вилле «Глория», Вирджиния с волнением следила за развитием событий.

3 мая она, вся дрожа, прочла в газетах о том, что Наполеон III, предоставив императрице право быть регентшей, взял на себя верховное командование и уехал в армию. «Через несколько дней, – сообщалось в коммюнике, – император будет в Италии».

И тогда в сердце Вирджинии родилась надежда. Она на всякий случай велела погладить ночную рубашку, которая была на ней в Компьене…

Наполеон III прибыл в Геную 12 мая. С этого самого дня дрожащая от волнения Вирджиния стала ждать от него письма, записки, устного послания…