Эти воспоминания были ей так дороги, что спустя сорок два года после этого, составляя завещание и тщательно подбирая свои траурные украшения, она выразила пожелание, чтобы ее похоронили в «ночной рубашке, которая была на ней в Компьене в 1857 году».
Глава 6
Триумф госпожи Кастильоне: Наполеон III решает вмешаться в итальянские дела
Женщины любят лишь те войны, которые развязаны ими.
Бальзак
Приехав в Италию, Вирджиния сказала мужу, что жить с ним она больше не намерена. И сняла находившуюся неподалеку от Турина виллу «Глория», где вскоре и обосновалась со своим трехлетним сыном Джоржио. Там она хотела скрыться от позора и унижения. Но очень скоро ее посетил с визитом Кавур. Со слезами на глазах она призналась ему в причинах своего «поражения». Весьма разочарованный первый министр выразился очень четко:
– От Наполеона III можно ожидать всего чего угодно. Ваше присутствие при нем было необходимо для того, чтобы уменьшить влияние на него, оказываемое императрицей… Евгения боится объединения Италии, потому что, как добрая католичка, она против любых перемен, способных затронуть Святой престол… Испытывая симпатии к Австрии, она может внушить императору свои идеи… Госпожа Кастильоне потупила взор:
– Поверьте, я сделала все, что смогла.
Кавур продолжал:
– Евгения все еще ревнует его к вам. И, несомненно, уверена в том, что для женщины было бы большой победой, если бы она смогла убедить императора встать на сторону противников объединения Италии.
Вирджиния совсем пала духом: ей, полагавшей себя всесильной из-за своей красоты, это поражение было бы очень неприятным.
– Так что же мне делать?
– Ничего… Пока подождем!
Ждать пришлось очень недолго.
16 января 1858 года, развернув газету, она прочла о том, что Наполеон III едва не стал жертвой нового покушения. Когда императорская чета направлялась в «Опера», перед их каретой взорвались три бомбы, брошенные неким Орсини. Монархи остались целыми и невредимыми, но восемь человек были убиты на месте, а 156 человек получили ранения…
Новое покушение могло настроить общественное мнение во Франции против Италии и заставить императора пойти на сближение с Австрией.
Госпожа Кастильоне пришла в ужас. Но она не знала того, что народ способен на самые неожиданные поступки и чувства.
На суде Орсини заявил, что действовал из патриотических побуждений:
– Я хотел убить императора потому, что он против освобождения моей родины!
А Жюль Фавр произнес перед притихшей аудиторией обвинения Наполеону III:
– Пусть же Его Величество прислушается к последней воле патриота, стоящего на ступеньках эшафота. Пусть он освободит эту страну, и тогда его самого и его потомство будут вспоминать в благодарственных молитвах двадцать пять миллионов людей!..
И тогда общественное мнение резко переменилось. Орсини стал героем. О нем все говорили в дрожью в голосе. Даже императрица заявила, что она «высоко его ценит». А когда этот человек, столь зверским способом убивший и покалечивший десятки женщин и детей, поднимался на гильотину, сотни парижанок горько рыдали…
Вот что написал Ален Деко:
«Во Франции, как и в Италии, все были взволнованы, тронуты, потрясены, восхищены. Император снова погрузился в свою итальянскую мечту, которая во время судебного процесса так захватила все общество. Деятельности графини Кастильоне суждено было таким образом получить поддержку и награду…»[32]
А Вирджиния со своей виллы в Пьемонте с интересом наблюдала за изменениями во французской внешней политике.
В мае ей стало известно, что Наполеон III направил в Италию Мак-Магона с секретной миссией.