Еще в юности он был подающим надежды футболистом. Ему пророчили большое будущее, говорили, что он новый Джо Монтана, восходящая звезда, за которую будут драться скауты богатейших команд национальной футбольной лиги. И он верил во все это. Верил и делал все, чтобы эти слова стали реальностью. Но однажды на тренировке Артур получил травму. От боли он даже не мог пошевелить ногой. Его доставили в больницу, где он услышал то, что боится услышать каждый профессиональный спортсмен и каждый, кто хочет связать свою жизнь со спортом: «К сожалению, вам придется закончить свою спортивную карьеру». Эти слова прозвучали для него как гром среди ясного неба. Он был потрясен и поначалу отказывался в это верить. Но, увы, нежелание принимать факты, какими бы неприятными они не были, не избавляет нас от последствий, которые они с собой приносят. У него оказалась разорвана крестообразная связка. Ему требовалась операция, на восстановление после которой должно было уйти не меньше восьми месяцев. После этого ему будут запрещены все контактные виды спорта, а так же множество неконтактных, включая бег и катание на лыжах. Шок от услышанного постепенно начал сменяться осознанием того, что сегодня его жизнь полностью изменилась. Он больше не сможет играть в футбол и никогда не станет настоящей звездой национального уровня. Эта травма полностью разрушила его судьбу, и он так и не смог это принять, поэтому со временем его жизнь стала медленно превращаться в унылое существование, наполненное сожалениями и страданиями. Из-за того, что он больше не мог играть в футбол, колледж лишил его стипендии, поэтому он был вынужден отчислиться, так как не имел возможности самостоятельно оплачивать учебу. Восстановившись поле операции, он пошел работать на стройку, а спустя несколько лет устроился охранником в единственный во всем городе супермаркет.

В двадцать пять лет он познакомился с Мэри Джейн. Непонятно, что такого она в нем нашла. Он казался одиноким неудачником, потерянной душой, странником, бездумно бредшим куда-то вдаль и не имевшим более никакой цели. Но, несмотря на это, она все же влюбилась в него. Любовь – это необъяснимое чувство, которое заставляет нас совершать безумные и кажущиеся безрассудными поступки. Любовь может разрушить человека, превратив его в жалкое и беспомощное существо, а может залечить его раны и наполнить его жизнь смыслом. Возможно, Мэри Джейн думала, что сможет как-то помочь Артуру. И ведь действительно, находясь рядом с ней, он чувствовал себя по-другому. Иногда она даже замечала в его глазах мимолетные искорки счастья. Уже спустя полгода частых свиданий и долгих прогулок они поженились, а через год у них появились дети. Со временем Артур все чаще стал пьяным возвращаться домой, а когда он не пил, то почти все время молчал, бездумно глядя куда-то в пространство. Очевидно, что в таком состоянии особой помощи от него ждать не приходилось. Он мог починить что-то по дому, однако не принимал никакого участия в воспитании детей. Да и, честно говоря, Мэри Джейн не могла и подумать о том, чтобы оставить детей одних с мужем, который и сам походил на большого ребенка.

Но, несмотря на все это, она, будучи очень ответственной и совестливой женщиной, не смогла отказаться от опекунства над детьми ее погибшей троюродной сестры. Поэтому двадцать второго ноября две тысячи пятого года одиннадцатилетняя Кейси со своим тринадцатилетним братом переехали к Мэри Джейн в небольшой двухэтажный дом. Он был построен из прочных досок, выкрашенных в серовато-зеленый цвет, еще в шестидесятых годах прошлого столетия, но все еще выглядел прилично и продолжал служить отличным укрытием от непогоды. Его второй этаж слегка выдавался вперед, подпираемый тремя прямоугольными колоннами, основания которых были отделаны тонкослойным сланцем терракотового, коричного и бордового оттенков. Под ним круглый год стояло одинокое кресло-качалка. Справа к нему был пристроен маленький гараж, рассчитанный на одну машину, так никогда там и не появившуюся. Напротив дома был небольшой участок газона, на котором трава росла с большой неохотой, а задний двор ограничивался небольшим садиком, по периметру обнесенным забором из старых светло-серых досок, кое-где попорченных местным жуком-короедом. Именно в этом скромном и маленьком домике, сохранившем в себе дух прошлого, прошла ранняя юность Кейси и ее брата. Когда же Ричу исполнилось восемнадцать лет, он принял опекунство над сестрой, и они перебрались в Нью-Йорк – город, о жизни в котором мечтали еще с раннего детства.