Анджей ждал приближения незнакомца, оставаясь на месте и ощущая растущее внутри беспокойство. Его жеребец нервно переступал ногами, словно чувствуя настроение седока.
– Пан Янек Свиридович, – подъехав ближе, представился лысый. – Возный9 Гродненского повета.
В подтверждение своих слов судебный исполнитель достал из дорожной сумки верительную грамоту. При этом бандолет возного, словно случайно, оказался направленным в грудь молодого шляхтича.
Анджей внимательно изучил предъявленный документ и вернул его владельцу. После чего оглядел с головы до ног представителя судебной власти повета. Взору паныча предстал коренастый мужчина с покатыми плечами и внушительным животом. На вид следователю было лет пятьдесят, но он казался еще полным сил для своего, более чем зрелого, возраста. На округлом, с мягкими чертами лице, выделялся узкий ястребиный нос. Разительным контрастом гладкой, ярко блестевшей на солнце лысине служили кустистые брови и вислые с проседью усы. Из-под лохматых бровей на юношу сурово смотрели небольшие, синего цвета глаза, а в длинных усах пряталась жесткая складка рта. Своим обликом Свиридович напоминал старого, опытного кота, дремлющего у мышиной норки. Стоит беспечной мыши на миг зазеваться, и она будет тут же схвачена и безжалостно съедена. Одет служитель закона был в вишневый жупан, плотные штаны и высокие сапоги. Из оружия Анджей заметил короткое ружье и кривую саблю.
– Пан Анджей Ярейко, – в свою очередь назвался юноша. – Чему обязан, пан возный?
– Дозвольте спытать10 пана, откуда и куда он едет? – любезным тоном, никак не вязавшимся с ледяным, пронизывающим взглядом, поинтересовался Свиридович.
– Возвращаюсь в родительское поместье под Гродно, – не таясь, ответил Анджей.
– А пан часом не сын Любомира Ярейко – ясновельможного пана хорунжего11, главы Гродненского ополчения?
– Он самый!
Анджею показалось, что взгляд слуги закона потеплел. Бандолет теперь «смотрел» куда-то в сторону леса.
– Я с вашим батькой бился бок о бок в битве с турками под Хотином, – доверительным тоном произнес Свиридович.
Лицо следователя вмиг преобразилось, утратив свою холодность. Жеребец паныча принялся с интересом обнюхивать пегую кобылу возного.
– Что случилось с бедной девушкой? – не смог удержаться от вопроса Анджей.
– Утонула в лесном озере, – вновь «заледенел» Свиридович. – Сегодня на зорьке ее нашел вон тот местный рыбак. Лежала в воде возле самого берега. Представьте себе, третий такой выпадак12 за два месяца. Прямо какая-то напасть… Молоденькие паненки так и скачут в воду с обрыва в одном и том же месте. В пору уже сторожевой пост ставить…
– Кто она?
– Панна Зося – дочка аптекаря Юзефа Зейдмана из Логовиц.
– Пан возный, конечно же, будет проводить обследование тела, чтобы установить точную причину смерти, – с плохо скрываемым волнением произнес Анджей. – Я закончил факультет медицинских наук Краковской академии и мог бы оказать содействие…
Свиридович задумчиво посмотрел на юношу, но ничего не ответил. Пауза затянулась.
Кое-что в позе утонувшей девушки показалось странным молодому лекарю. Анджей спрыгнул с коня и подошел вплотную к телеге. Склонившись над утопленницей, он с трудом разжал тонкие пальцы, стиснутые в кулак и прижатые к груди. На раскрытой ладони мертвой девушки лежал кожаный мешочек. Анджей осторожно взял его в руки и потянул завязки. Внутри обнаружилась ладанка Пресвятой девы Марии и слипшаяся от воды прядь темно-русых волос. Волосы выглядели самыми, что ни есть обыкновенными, а вот миниатюрная икона представляла собой настоящее произведение искусства. На лике святой была заботливо прорисована каждая черточка. Дева Мария с грустью и состраданием смотрела на этот грешный мир. Чуть выше ее левого плеча виднелся непонятный знак. Иконка была целиком сделана из серебра и изначально украшена восемью крохотными драгоценными камушками красного цвета. Сейчас гнездо одного из каменьев пустовало. «Откуда у дочери сельского аптекаря столь ценная вещь?» – удивился Анджей. Сложив найденные предметы обратно в мешочек, юноша отнес его возному. Следователь немного покрутил оберег в руках, а затем убрал в дорожную сумку.