Гурни кивнул:

– А еще?

– Месть? За что-нибудь, что я натворил, но автор хочет не денег, а… – Его голос многозначительно оборвался.

– Но ты ничего конкретного не помнишь, за что кто-то мог бы на тебя так озлобиться?

– Нет. Я же говорю. Я ничего не помню.

– Хорошо, я тебе верю. Но нынешние обстоятельства таковы, что нелишне было бы ответить на несколько простых вопросов. Записывай, дома подумаешь день, посмотрим, что вылезет на поверхность.

Меллери открыл свой элегантный портфель и достал небольшой кожаный блокнот и ручку «Монблан».

– Составь несколько списков, как можно более подробных. Первый список: возможные враги, связанные с работой, – люди, с которыми ты когда-либо конфликтовал из-за денег, контрактов, обязательств, субординации, деловой репутации. Второй список: нерешенные личные конфликты – бывшие друзья, бывшие любовницы – словом, те, с кем у тебя не сложились отношения. Третий список: непосредственные враги – те, кто тебя в чем-то напрямую обвинял или угрожал тебе. Четвертый список: психи – неуравновешенные или спятившие люди, с которыми тебе приходилось общаться. Пятый список: персонажи из прошлого, с которыми ты недавно вновь столкнулся, – даже если эта встреча показалась тебе совершенно незначительной и невинной. Шестой список: любые связи, какие у тебя могут быть с Вичерли, поскольку там находится ящик Х. Арибды и там проштампованы все его марки.

Меллери записывал, но качал головой, как будто отрицая возможность вспомнить хоть какие-то имена по таким спискам.

– Я понимаю, что это кажется очень сложным, – терпеливо объяснил Гурни, – но это нужно сделать. А записки оставь пока у меня, я их еще поизучаю. Но учти, частными расследованиями я не занимаюсь, и есть шанс, что я не смогу тебе помочь.

Меллери уставился на свои руки.

– А кроме этих списков я могу что-нибудь сделать?

– Хороший вопрос. У тебя есть какие-то идеи?

– Ну… например, может быть, с твоей помощью я мог бы что-то узнать про этого мистера Арибду из Вичерли, раздобыть какую-нибудь информацию про него.

– Если ты имеешь в виду что-то большее, чем номер ящика, почтовое отделение тебе этого ни за что не сообщит. А вмешательства полиции ты не хочешь. Можешь, конечно, поискать в интернете, но раз имя, скорее всего, вымышленное, ничего особо не найдешь. – Гурни задумался. – Странная история с чеком, не правда ли?

– Ты про сумму?

– Я про то, что его не обналичили. Зачем указывать такие подробности – сумма с точностью до цента, имя получателя, – если не собираешься обналичивать чек?

– Ну, если Арибда – это не настоящая фамилия и у него нет документов с этим именем…

– Тогда зачем вообще предлагать возможность прислать чек? Почему не потребовать наличные?

Меллери шарил взглядом по земле перед собой, как человек, боящийся наступить на мину.

– Может быть, ему просто нужно было увидеть мою подпись.

– Да, я об этом думал, – ответил Гурни, – но тут возникают еще две загадки. Во-первых, он оставлял за тобой возможность расплатиться наличными. Во-вторых, если целью было получить чек с подписью, то отчего бы не попросить сумму поменьше? Двадцать или хотя бы пятьдесят долларов. Разве это не сделало бы твой ответ более вероятным?

– Может быть, Арибда не слишком умен.

– Отчего-то мне кажется, что дело не в этом.

У Меллери был такой вид, словно в каждой его клетке усталость яростно борется с беспокойством и их силы равны.

– Как ты думаешь, мне что-то угрожает?

Гурни пожал плечами:

– Большинство таких писем – дурацкие шутки, их действие ограничивается самим посланием. Но все-таки…

– Это не совсем обычные записки, да?