Когда одноклассницы в своих непринужденных девичьих беседах недоумевали, почему Денис всегда так грустит из-за плохих оценок, ведь их можно исправить, а он совсем не глупый, Злата просто откидывала темную кудрявую косу за спину и фыркала:

– Ну он же зубрилка. Поэтому всегда хочет делать все правильно сразу.

Став старше, она подумала, что будет очень весело обращать всеобщее внимание на волосы Дениса – они были русыми с рыжеватым оттенком, – а чуть позже и на россыпи мелких веснушек, уютно расположившихся на его щеках.

– Что, Русаков, птичка на тебя накакала? – понимающе улыбалась Злата, когда их взгляды сталкивались. Денис краснел, его руки невольно сжимались в кулаки, губы начинали дрожать, а Златины подружки изо всех сил старались сделать вид, что пытаются скрыть хихиканье.

Придиралась Злата и к его худощавой фигуре, вытянувшейся за лето перед девятым классом.

– Что, Русаков, Слендер укусил? Жаль. Надо было, чтоб вампир. Тогда ты бы стал бессмертным. Хотя… Зачем тебе это? Все равно потратил бы вечность на сидение за математикой. Скукотища.

Денис как мог старался игнорировать выпады Златы и хихиканье ее прихвостней, но она всегда старалась сделать их неожиданными, чтобы он успел морально подготовиться к необходимости обороняться и подготовить адекватную реакцию, которая позволила бы ему это сделать. Поэтому замечая, как меняется его лицо при очередной ее реплике, Злата получала искреннее удовольствие и желание превзойти себя.

Денис же, и без того не слишком открытый миру и новому, за прошедшие годы замкнулся в себе еще больше. Он перестал искренне делиться своим мнением, предпочитая ограничиться “посмотрим”, “как хочешь” или “мне все равно”; он реже стал вызываться к доске и отказывался от возможности проявить себя в творческой жизни школы, хотя ему не раз предлагали. Страх, что своим искренним желанием сделать что-то он лишь даст очередной повод для насмешек над ним, блокировал Дениса и даже не давал допустить мысль, что это что-то у него может очень хорошо получиться и задать новый вектор его будущей учебе и профессиональной жизни.

Из класса практически никто, кроме Яны, открыто не поддерживал его, поэтому со временем Денис решил принять, что в его случае школа – исключительно место для учебы, и направить всю оставшуюся после нервного напряжения энергию в освоение программы. Мотивация учиться как можно лучше у него была сильная: несмотря на взошедшие семена сомнения в том, что у него получится, Денис хотел с десятого класса перевестись в школу с углубленным изучением точных наук, а после выпуска – поступить в Бауманку. Своими сомнениями и переживаниями о нескладывающихся отношениях с одноклассниками Денис осмеливался делиться лишь с тетрадью, которую использовал в качестве личного дневника. Но чуть позже сестра Ксюша, учившаяся в той же школе на класс старше, стала для него еще одной возможностью поделиться тем, что его беспокоит.

Ксюша узнала о том, что происходит, совершенно случайно – столкнулась на лестнице с Денисом, сбежавшим с урока и искавшим укромное место, где можно дать волю переполняющим его эмоциям. Узнав в несущемся на нее мальчишке своего брата, Ксюша вдруг схватила его за руку, чем вынудила остановиться и развернуться к ней.

Увидев на щеках Дениса дорожки слез, она ахнула:

– Деня! Что случилось?

Он замотал головой и хотел было пойти дальше, но Ксюша крепко обняла его. Обмякнув в ее руках, Денис заплакал еще больше. Ему было ужасно стыдно, что сестра, которая втайне была для него примером для подражания, увидела его уязвимость. Однако Ксюша не спешила выпускать его из объятий и требовательным тоном просить объясниться. Она продолжала стискивать его в руках и утешающе гладить по голове, пока он плакал уткнувшись ей в плечо. Немного успокоившись, Денис явственно почувствовал знакомые ноты парфюма сестры. Вдохнув их, он закрыл глаза.