— Ненавижу ее, — прошептала я, потому что меня снова скрутило дикой злой ревностью. Кажется, я на самом деле могла бы сейчас пойти и расцарапать ей лицо в кровь.

— Ох ебать какие страсти! — закатила глаза моя начальница. — Можно подумать, Карина вся такая сучка — взяла и окрутила Макса. Но Макс-то тоже был не против. Или думаешь у него случайно это вышло? Шел, споткнулся и упал на Карину хуем?

— Катя!

— А что Катя? Я тридцать четыре года Катя. Лика, ну не будь ребенком, включи мозги: как будто если бы не было Карины, Макс прилетел бы к тебе на крыльях любви. Да он просто нашел бы себе другую временную бабу. Вот и все. Думаешь, Карина долго протянет на посту любовницы? Я бы сказала, максимум до лета. Или даже меньше, она очень навязчивая, Макс быстро с ней заебется.

— И тогда… я смогу?.. — я с безумной надеждой уставилась на Катю. — И тогда у меня появится шанс, да?

— Дура, — схватилась она за голову. — Неужели и я такая была в двадцать лет?! Лика. Еще раз. Для тупых. Самое большее, что ты можешь получить от Макса — кратковременный секс. Всё. На большее он не способен. Но Карине это норм, она циничная тертая баба, дважды разведенная и с сыном-подростком. А вот ты юная влюблённая дурочка. И впридачу к постельным приключениям ты получишь разбитое сердце и розовые очки стеклами внутрь. Поверь: оно тебе не надо.

— Не надо, — эхом отозвалась я. А про себя сказала: «Надо. Мне надо все что угодно, если это будет с ним».

— Вот и умница, — облегченно вздохнула Катя. — А теперь давай за работу. Ты всех актеров «Улиц» обзвонила? Все подтвердили участие?

— Да, все. Вот список, я галочками отмечала.

— Отлично, умница. А теперь смотри, что надо сделать…

— Кать.

— Ммм?

— А с ним мне теперь как общаться? — спросила я, нервно теребя край свитера. — Ну, с Максом? Я ведь ему во всем призналась.

— Забей, — легкомысленно отмахнулась она. — Он сегодня уже и не вспомнит о твоих откровениях. Думаешь, ты первая, кто ему в любви признается?

— Нет, не первая, — пробормотала я.

— Ну вот и всё! Смотри, вот список тех, кто задействован завтра в сцене, с ними тоже надо связаться, а еще надо тебе сходить к Солнцевой, это режиссер проекта, и показать, кого мы с тобой вчера выбрали. У нее кабинет на четвёртом этаже. Придешь и скажешь, что мы…

Я Катю слушала и не слушала одновременно. Информация текла в мозг и даже как-то успевала обрабатываться, но все мысли были про Макса. Про Максима Владимировича, будь он неладен.

Я не уверена, что он и правда так быстро обо мне забудет. Не сможет. Между нами было что-то неясное, но очень сильное, больше, чем просто интерес, больше, чем просто физическое желание.

Ну а если все же Макс забудет или сделает вид, что забыл, я напомню. Мне не трудно.

***

Мы сталкивались с Максом в коридорах, он заходил к нам в кабинет, я относила ему анкеты актеров — встреч на студии избежать было невозможно. И каждый раз я улыбалась, здоровалась и смотрела ему в глаза. А он этот взгляд отводил. Прятал. Бросал короткое «привет» и шел дальше.

Все кончилось.

Больше меня не предлагали подвезти до дома, не звали на обед, не смотрели с жадным трепетным вниманием, и в какой-то момент я и правда начала думать, что Максу все равно. Ну вот так вышло — сначала обратил внимание, помог, а потом потерял интерес. Как сердобольный прохожий, который, подобрав бездомного щенка и найдя ему новый дом, довольно быстро забывает о нем: своих проблем хватает. Вот и я для Макса оказалась таким же щенком, которого он подманил к себе, приласкал, а к себе не взял. Просто пристроил в хорошие руки. Видимо, породой не вышла.