Всё, однако, обернулось совсем не так, как рисовалось Вербицкому. Один из тех самых «стрелочников», о которых он так пекся, вдруг поднял в его кабинете крик, заявив, что к нему применялись недозволенные методы дознания, а другой в то же самое время неожиданно отказался от своих показаний, ссылаясь на то, что они были выбиты под пыткой. Обвинения были настолько серьёзны, что не оставляли Вербицкому вообще никаких шансов в дальнейшем работать в органах внутренних дел.

Оказавшись без работы, имея семью – жену и двоих детей, – Вербицкий не сразу осознал всю тяжесть своего положения. Сперва он был уверен, что сразу же найдёт себе место, однако даже в тех организациях, где требовался квалифицированный юрист, ему почему-то отказывали в приёме на работу, находя для этого самые разные причины. Теперь единственным средством существования семьи из четырёх человек стал заработок его жены Лады и кое-какие отложенные в свое время на покупку автомашины, деньги. С голоду они пока не умирали, но однажды Лада вернулась домой позже обычного. Она была весь вечер печальна, отвечала невпопад, и всё у неё валилось из рук. Только ночью, оставшись наедине с мужем, она сообщила, что была у врача, и, очевидно, ей придётся делать аборт. Олег расстроился – он сам был из многодетной дружной семьи, и ему хотелось иметь не менее троих детей. После рождения дочки у Лады были серьёзные проблемы со здоровьем, и она четыре года не беременела. Вроде бы следовало радоваться, но теперь, когда семья находилась в такой ситуации… Всё же он сказал:

– Давай подождём немного – вдруг что-то как-то у нас наладится…

Однако, всё оставалось по-прежнему, срок беременности у Лады подходил к двенадцати неделям – предельно допустимый законодательством СССР срок для прерывания беременности.

Накануне того дня, когда она, сдав все анализы, собиралась идти к врачу за направлением в больницу, к Вербицким зашёл человек и попросил Олега уделить ему несколько минут для разговора наедине. Он показал свое удостоверение, от которого хозяин квартиры немного изменился в лице, и они прошли в кабинет, прикрыв за собой дверь.

– Вы, наверное, догадались, Олег Кириллович, что я здесь не просто так – за вами давно и с большим интересом наблюдают.

Он выжидательно и приветливо посмотрел на Вербицкого. На лице Олега не дрогнул ни один мускул, только в глазах появилось ироническое выражение.

– Я должен вас благодарить за такое внимание к моей особе?

– О, нет, это мы будем вам благодарны, если вы сумеете нам помочь.

– Если вас интересует информация о моих бывших сотрудниках, то боюсь, что не смогу быть вам полезным.

Мужчина слегка прищурился.

– Даже если речь пойдёт о тех, к кому вам… хм… не стоит испытывать особой, так сказать, любви?

– Даже.

Мужчина, к удивлению Олега, вдруг весело и добродушно улыбнулся.

– Я рад, что вы так тверды в своих принципах. Думаю, что мы сможем сотрудничать.

– Правильно ли я понимаю, что вы предлагаете мне работать в…

Он слегка замялся, но мужчина спокойно закончил за него.

– Работать у нас? Видите ли, наша работа требует не только самоотверженности и личной смелости, но и больших профессиональных качеств, а вы, хорошо зарекомендовав себя на прежней работе, всё же проявили некоторую недальновидность. Конечно, это можно объяснить вашей относительной молодостью, и мы искренне надеемся, что вы из тех людей, что учатся на ошибках. Поэтому прежде, чем о чём-то говорить, вы должны выполнить работу, которая потребует использования всех ваших профессиональных качеств. Если вы согласны, будем продолжать наш разговор.