– Забыла рассказать, меня пригласили сыграть на пианино в Службе Поведенческого Контроля, – объявляет Хелен, и её волнистые волосы слегка подпрыгивают.

СПК – это довольно серьёзное место, где происходит множество важных процессов, например, отслеживание «поведенческих девиаций», которые быстро пресекаются.

– Поздравляю, – улыбаюсь я и слегка сжимаю руку подруги. – Это значимое признание.

– Это такая честь, – добавляет от себя Алрой. – Ты справишься.

– Спасибо, – Хелен слегка улыбается и отводит взгляд. Рингтон моего телефона разрушает сложившуюся спокойную обстановку.

– Привет, пап, – отвечаю я и опускаю взгляд, рассматривая чередующиеся по цвету кирпичики, из которых сложен тротуар.

– Привет. Всё хорошо, дочка? – слышится его ровный голос.

– Да, я решила поехать вместе с Алроем и Хелен в Департамент Памяти, а сейчас мы сидим в парке.

– Ладно, не задерживайся. Я уже приготовил нам обед, хочу, чтобы ты успела на горячее.

В его голосе чувствуется усталость после работы – он работает инженером сектора снабжения. Это требует сил.

– Спасибо, пап. Думаю, я скоро буду дома.

***

Мы не задержались в парке. Обсудили планы – строго, по сути. Когда я уже иду домой, архитектура вокруг становится ниже – малоэтажные дома сменяются частными. Все постройки идентичны. В Новуме архитектура продумана до мелочей, каждая конструкция создана по строгому государственному образцу, различия касаются лишь этажности и допустимой квадратуры. Я всегда думала, что и внутреннее устройство домов идентично – один план на всех, ведь зачем усложнять?

Быстренько пробегаю по ровно выстриженному газону и захожу домой. В нос пробивается приятный аромат запечённого мяса, и я вдыхаю запах и прикрываю глаза, уже представляя вкус еды.

– Я дома, – кричу, чтобы папа услышал, разуваюсь и прохожу сразу в кухню. Отец сидит за столом и пьёт свой любимый кофе. Мне кажется, он скоро вместо воды будет пить только этот напиток.

– Привет, Леа, – приветствует меня отец и ставит чашку на стол.

Вместе с улыбкой у него ещё четче виднеются морщины около уголков глаз, что сразу выдаёт его возраст. Однако несмотря на это и на то, что уже почти все тёмные волосы на его голове стали седыми, папа довольно молод душой, в нём до сих пор чувствуется спокойная сила и внутреннее тепло – то, что отличает его от многих других граждан.

– Привет, – на выдохе отвечаю ему. Папа снова решил отрастить бороду, и я думаю, это неплохой выбор. – Ты сегодня раньше.

– Да, но я ненадолго. Мне нужно будет снова отлучиться, чтобы закончить работу на сегодня.

Я подхожу к плите и, достав тарелку с верхнего шкафчика, накладываю себе еду. С самого детства я отдаю предпочтение особому блюду – запечённая картошка и курица. Папа частенько готовит это, чтобы порадовать меня. Он очень заботится о мне, так как я его единственный человек из приближенного окружения. Мама умерла при родах, и мне даже не удалось запомнить её. Однако я уверена, что она была хорошим человеком, как для отца, так и для государства. Думаю, она много успела сделать на пользу нашей стране. Я горжусь этим.

– Как прошла терапия у Алроя и Хелен? – интересуется папа и делает новый глоток кофе, пока я сажусь за стол.

– Хорошо. Только Алрой пробыл чуть дольше в кабинете. Он так и не рассказал, почему.

– Возможно, врачи задавали дополнительные вопросы. Иногда Система проверяет устойчивость показателей, – предполагает папа и, взглянув на наручные часы, встаёт. – Приятного аппетита. Мне уже пора ехать.

Я лишь киваю, так как уже забиваю рот едой. Папа прополаскивает чашку, целует меня в макушку на прощание и выходит в коридор.