- Да я уж вижу, - хмыкнула я. – Веселая, Алиса, у тебя жизнь. И друзья весёлые.

- Что вы там шепчетесь?! - взвизгнула Мила, поднимая нож.

У меня от страха по шее пробежала капелька пота, и я едва сдерживала несвоевременное нервное ехидство.

- Да вот, - сипло пробормотала, даже не задумываясь, что несу: - Обсуждаем, что тебе чертовски не идет твое имя. Не под твой характер.

- Чего? - кажется, маньячке моя привычка язвить в нервных ситуациях совсем не нравилась.

Думать она больше не стала, снова зарычала и бросилась на нас. Нож смотрел прямо в живот вскрикнувшей Алисе. Чувствуя, как мышцы сводит от ужаса, я рванула девушку на себя и повалила на землю. Плечо обожгла боль, а попавший за шиворот снег вынудил вскрикнуть.

- Варя! - закричала Соколова, а я только надеялась, чтобы потекшая по руке жидкость была обычным подтаявшим снегом, а не кровью.

Мила, промахнувшись, пошатнулась и потеряла равновесие, а мы с Алисой извернулись и вскочили. Я рванула к нападавшей сзади, и с силой ударила по руке с зажатом в ней оружием. С другой стороны оказалась Соколова и очень вовремя вцепилась зубами в предплечье девушки. Мила громко завизжала, а я выхватила нож и выкинула его куда-то в сугробы. Черта с два его теперь без фонарика найдешь.Да и с фонариком шансов мало.

Потерявшая оружие Мила сдаваться не собиралась, а нервы у нее были совсем не к черту. С размаху залепив не успевшей среагировать Алисе сильную пощечину, она вырвалась из моего захвата и набросилась на Соколову. Вцепилась в ее волосы и вмяла в снег. Я кинулась следом, пытаясь оттащить сумасшедшую. Огонь на плече разгорался все сильнее.

- Ты разрушила нашу жизнь! - верещала девушка, нанося Алисе один удар за другим.

Та пыталась отбиваться и иногда даже удачно, а я от души царапала Миле шею и лицо, напрыгнув на нее со спины. Впервые в жизни пожалела, что всегда коротко стригу ногти. Сейчас стильный маникюрчик очень бы пригодился.

- Да отпусти ты её! - орала, пытаясь оттащить Милу. - Чокнутая!

- Ты разрушила нашу жизнь!

- Отпусти, я тебе сказала! Черт!!

Чем больше времени проходило, тем быстрее таяла надежда, что это не снег. Кожу жгло всё сильнее, а плечо начинало неметь. Сил у Милы же, несмотря на тщедушную фигурку, было хоть отбавляй, и справится с ней было не просто. Когда чьи-то руки вцепились в мои плечи, пытаясь поднять с места, я громко заверещала и едва не потеряла сознание от хлынувшей в голову боли.

За потасовкой мы не заметили, как вокруг появились люди. Меня оторвали от Милы, Милу оторвали от Алисы. Я тяжело дышала, вцепилась пальцами в рану и чувствовала, как сквозь пальцы просачивается горячая кровь. Хлюпнув носом, я отползла подальше и со стоном повалилась на снег.