Я кивнула, рассматривая старый снимок. Взъерошенный после потасовки Паша весело улыбался и держал меня за руку, а близнец стоял с другой стороны и утирал слезы, злобно косясь на друга.

- Пашка всегда Марка побеждал, - улыбнулась я: - Марк таким худющим был и слабеньким.

- Зато сейчас вон какой вымахал, - тётя Аня погладила пальцами лицо сына на снимке. – И мой Пашка мог бы таким же стать.

- Тёть Ань…

- А как было бы хорошо, если бы все так и случилось. - от слов женщины по спине пробежали мурашки, и мне пришлось поджать губы, чтобы не заплакать. – Представляешь, как бы жизнь сложилась? Глядишь, уже и поженились бы на самом деле.

- Теть Ань, - попыталась остановить её, но женщина только головой мотнула:

- Двадцать три бы уже исполнилось. Целых двадцать три...

- Тёть Ань, - я перехватила сухую руку женщины и потянула ее за собой к столу: - Я купила ваш любимый торт. С орешками. Давайте чай попьем?

Женщина кивнула и улыбнулась. Потом присела за стол, на котором уже стояли две чашки из лучшего сервиза. Несколько минут мы молча ели торт, а потом завязался разговор. Тётя Аня расспрашивала меня про мою жизнь, про жизнь Марка и Андрея, про Таню и Катюшу, и искренне радовалась за всех нас.

Тётя Аня неожиданно замолчала на несколько секунд, внимательно рассматривая меня, а потом тихо проговорила, будто боясь моей реакции:

- Михея вчера видела…

Я сжала зубы и тяжело выдохнула. Вот же черт.

- Варь, а как думаешь, может быть такое, что он говорил правду? – её выцветшие и печальные глаза смотрели на меня с отчаянной надеждой: – Я думаю об этом каждый год. Каждый…

- Тёть Ань, - прервала я женщину, накрывая ее дрожащую ладонь своей. – Не мучайте себя, пожалуйста. Столько времени уже прошло.

Пашина мама опустила голову, а потом подняла на меня глаза и задала вопрос, которого я боюсь услышать каждый раз, когда приезжаю в этот дом.

- Варя… Ты… Ты так ничего и не вспомнила?

- Нет, - я опустила взгляд на пожелтевшую от времени узорчатую скатерть. – Простите.

Тетя Аня помолчала и осторожно высвободила свою ладонь из моей. Я тут же опустила руки под стол и сжала пальцами колени.

- Я к Пашеньке на кладбище сегодня ездила, - тёть Аня будто тут же забыла, о чём мы говорили. Она снова смотрела на фотографию сына в большой рамке на столе и широко улыбалась: -Цветочков живых ему привезла. Правда, померзли они уже, наверное.

Я нахмурилась и подняла на нее глаза:

- Цветочков? А… а венок искусственный не вы привезли?

- Венок? – женщина удивленно дёрнула бровями. –Нет, я не привозила. Ты же знаешь, Варюш, я для Пашеньки только живые приношу.

Картонка со странной картинкой потяжелела в кармане. Все-таки я надеялась, что это могла была быть случайность, и венок со странным изображением на кладбище принесла мама Паши. Потому что больше некому. Вернее, раньше было некому.

Я сжала губы и прикрыла глаза. По спине снова пробежали мурашки, а тётя Аня, заметив мое состояние, покачала головой и встала подлить мне кипятка в уже остывший чай.

Она проходила мимо маленького окна и неожиданно замерла. Отодвинула до конца чуть сбитую в сторону шторку и всплеснула руками:

- Господи, да что же это!?

Я вздрогнула, отставила кружку и подошла к ней. Сразу заметила двух девушек у забора соседского особняка. Можно было принять их разговор за дружескую беседу, если бы в руке одной не блестел нож, а вторая не вжималась испуганно в металлическую ограду. Я узнала Алису сразу, потому что именно на её лицо падал свет фонаря. Девушка, видимо, только вышла из дома, потому что не была тепло одета - куртка, которую она накинула на плечи, валялась у ног, а легкая белая футболка вряд ли защищала от зимнего холода.