Я простуженно хлюпнула носом и честно ответила:

- Да, Марк, меня кое-что беспокоит. Но… - замялась, не зная, как удачнее сформулировать мысли: - я сама пока не могу понять, что именно. Понимаешь?

- Не очень. – честно отозвался брат. – Поконкретнее можешь объяснить?

- Пока нет, - вздохнула, приглаживая ладонью выбившиеся из хвоста непослушные кудри: - Просто навалилось все резко. Диплом, Пашка, Никитин этот, будь он неладен…

Про письмо со стихотворением и глупой считалочкой в интернете решила умолчать. Волновать брата всякими психами не хотелось.

- Как хорошо учиться на физкультурном, - хмыкнул близнец.

Я покачала головой и невзначай поинтересовалась:

- Марк, ты слышал когда-нибудь про Аластора?

- Аластор? – удивленно переспросил брат. - Что-то знакомое. Кажется, в какой-то игре натыкался. Кто это?

Я пожала плечами:

- Дух мести. В греческой мифологии.

Близнец покосился на меня и покачал головой.

- У тебя точно стресс, сестрёнка, - покачал головой он. – С каких пор увлеклась духами? Может, тебе в магистратуру не на психолога, а на экзорциста податься? Мозгоправов в стране навалом, а демонов надо кому-то изгонять.

Я не стала отшучиваться. Настроение было плохим, о чем Марк догадался и тактично замолчал, позволяя мне немного похандрить.

До места добрались через полчаса. Брат припарковал машину на пустой обочине, забрал с заднего сидения два букета хризантем и вышел на улицу, а я еще несколько секунд задумчиво смотрела на каменные полукруглые ворота с огромной иконой посередине.

- Идешь? - Марк открыл мою дверь и покачал головой.

Я глубоко выдохнула, кивнула и отстегнула ремень. Всегда, когда мы приезжаем, у меня дрожат ноги, и повторяется это несколько раз в год на протяжении уже десяти лет.

Знакомая вытоптанная тропинка стелилась под ноги. Снег здесь был расчищенным, но чистым, как будто кроме дворника никто больше по нему не ходил. За нами оставалась неровная цепочка грязных следов, а огромная стая ворон громко и недовольно каркала, встречая редких гостей. Терпеть не люблю этот звук и этих птиц.

До нужного места дошли быстро. Серый невысокий памятник замело снегом. Железная калитка натужно скрипнула и с трудом поддалась, когда Марк толкнул её.

Надо починить, мысленно отметила я, и покрасить тоже не мешало бы: синяя краска уже слезала, обнажая некрасивые ржавые пятна стали.

Брат прошел первым, а за ним, почему-то след в след, вошла я.

- Привет, Пашка. - улыбнулся брат, опуская свой букет на плиту у подножья памятника. - Как ты тут?

Я закусила губу, подошла ближе и положила свои цветы рядом с цветами брата.

- Привет, - присела на корточки и осторожно прикоснулась к ледяному камню.

Пришлось погреть заледенелый снег ладонью, чтобы стереть его с плиты. Спустя пару минут мои пальцы окончательно замерзли, зато появилась витиеватая надпись:«Торпунов Павел Антонович (23.02.1997 - 03.08.2009)» и высеченное изображение улыбчивого вихрастого мальчишки со смешными круглыми очками на вздернутом носу. Я еще шире улыбнулась, но уже чувствовала, как слезы набухают на глазах. Внутри запульсировала потревоженная старая рана, а в горле встал комок.

- С Днем Рождения, - хлюпнула носом, и ощутила, как сорвалась первая слеза,оставляя на холодной сухой коже неприятный след. - Ты опять нас обогнал.Тебе сегодня двадцать три.

Пашка любил хвастаться, что старше нас с братом, а значит сильнее и умнее. Всего несколько месяцев в году, но его возраст был на целую цифру больше, из-за чего они с Марком часто дрались. Я почувствовала, как на плечо легла ладонь близнеца и крепко сжала.

- Но это ненадолго, - близнец тоже улыбался, - пару месяцев, и мы тебя догоним.