Я ненавязчиво убираю его руки с себя и разворачиваюсь в кресле, заставив его выпрямиться.

— Не только в этом.

— А в чем еще?

— Тебе необязательно игнорировать свои интересы и принципы и ходить всюду за мной по пятам, как чокнутый сталкер.

— Малыш, я же хочу как лучше, — парирует он.

— Прекращай пугать меня, а то я уже начинаю думать, что в кабинете Андрея Родионовича тебя подменили, — смеюсь я, встаю с кресла и пересиливаю себя, чтобы скользнуть губами по его скуле. — Веди себя как прежде. Так, как будто ничего не случилось. Создай для меня привычную атмосферу. Так мне будет гораздо спокойней. А я в свою очередь подумаю над тем, чтобы снять запрет на секс раньше установленного срока.

Знаю, за какие веревочки нужно подергать... чтобы заставить его косячить.

Лукьянов поигрывает бровями и демонстрирует мне похотливую ухмылку. Урчит, точно кот, выпрашивающий сметану.

Он вскользь пробегается по мне взглядом и едва заметно вздрагивает от увиденного.

— Ты что, в нашу походную палатку нарядилась? — тычет он на мою пижаму пальцем и брезгливо кривит губы.

— А это мой дорогой, "ждун", — расправляю на себе необъятную вещь мышиного цвета с мордой известного персонажа. — Правда же, она классная?

— Ага, класснее еще не видел, — кивая заторможенно, соглашается, а по вытянутому лицу и не скажешь, что вещичка зашла.

Просто Матвей привык лицезреть меня в красивом нижнем белье. Никогда я не позволяла себе предстать перед ним в обычной хлопковой ночнушке. Всегда отдавала предпочтение кружеву и шелку.

Ради него, кобеля такого, старалась. Да вот только все без толку!

— Ждун, говоришь? Это что, какой-то намек? — слышится подозрительность в голосе и взгляд его сосредоточен на моем лице. — Ну и чего же ты ждешь, позволь узнать?

"Твоего краха!" — вертится на языке.

— Как чего? Того дня, когда нам можно будет заняться любовью! — восклицаю я.

Лукьянов протяжно хмыкает, сканируя "двухместную палатку", в которой если кто-то и может предаться любви, то разве что микробы.

Вижу, он в полной мере не оценил мою находчивость.

Стоит предо мной, как истукан, потерявший связь с реальностью. И тут вдруг он резко хватается за горло всей своей пятерней, начинает с усилием прочищать глотку.

— Что-то мне нехорошо. Дышать нечем... горло опухло, — молвит он между хрипами.

Ну наконец-то! А то я думала, у него выработался иммунитет к моим "секретным" духам, на которые у него аллергия.

Помнится, не сразу я поняла причину его удушья. А как дошло, так сразу запрятала флакон подальше. А Матвею я не рассказала. Неудобно было, ведь эти духи он сам же мне и подарил... А со временем как-то забылось об источнике аллергена.

Но я и не предполагала, что когда-нибудь еще воспользуюсь ими.

И вот их час пробил!

— Дорогой, что с тобой? Принести воды? Жди, я мигом, — подрываюсь с места, как ошпаренная, разыгрывая ужас и панику.

— Не надо, — каркает он, выставляя руку в мою сторону, снова прочищает горло. — Просто нужно подышать свежим воздухом. Я пойду к себе в кабинет.

— Ты уверен? А то может, в "скорую" позвонить.

— Нет, это пройдет скоро. Открою там окно и еще немного поработаю.

— Как скажешь, только долго не засиживайся, — с беспокойством провожаю его до порога, усмиряя внутреннее злорадство.

Матвей прокашливается в кулак, чмокает меня в лоб и, пожелав мне спокойной ночи, отправляется в свой кабинет.

Там он проводит всю ночь. Наводит на такую мысль, потому что поутру я обнаруживаю его половину постели нетронутой.

А вот вторая промелькнувшая в голове мысль заставляет мои волосы на голове зашевелиться.

Неужели подох от анафилактического шока?