И этот безмолвный поединок продолжается до тех пор, пока я не вынуждаю усмирить свой буйный нрав.

Мне стоит немалых усилий, но все же я делаю вид, будто ему не удалось шокировать меня своим присутствием.

С невозмутимым выражением лица я прикрываю за собой дверь. Снаружи, разумеется. И делаю парочку уверенных шагов в его сторону.

— Ну и как это понимать? — требую я незамедлительных объяснений, складывая руки под грудью.

— Здравствуй, Катерина. Рад тебя видеть, — любезно говорит Дамир, притворяясь, что не расслышал моего вопроса, а это еще больше выводит меня из равновесия.

— Потрудитесь объяснить мне, почему на месте моего психотерапевта рассиживаетесь вы? — конкретизирую я, сделав над собой усилие, и выжидательно глядя на безукоризненного мужчину напротив.

Цепко удерживая мой взгляд, Дамир хватается за узелок галстука и резким движением ослабляет его.

— Очевидно, потому что я подстроил нашу встречу, — с холодящей сдержанностью признается он.

Любая другая, наверное, была бы несказанно рада проявленной им настойчивости, но только не я. Не в данном случае.

Смешанные эмоции у меня вызывает наша встреча.

С одной стороны, это как еще одно напоминание того, что моя жизнь пошла кувырком.

Однако я совру себе, если скажу, что не думала о нем весь последний день.

Думала. Непозволительно часто для пока еще замужней женщины.

— Зачем? Неужели вас задело то, что я отказала вам в личной встрече? — иронизирую я всего-навсего.

— Нет. Нисколько, — отрезает.

— Тогда для чего вы обманом выманили меня сюда? Вы ведь даже не удосужились поставить меня в известность.

— В целях обеспечения конфиденциальности деталей нашего дальнейшего разговора. Ты переживала, что Матвей может узнать о нашей встрече. Теперь он точно ничего не заподозрит, — отвечает емко, а затем плавным взмахом руки указывает на кресло. — Прошу, Катерина, присаживайся. Я не отниму у тебя много времени.

Обстановка дико меня накаляет, атмосфера не располагает к откровениям от слова совсем.

Чую, из этого кабинета я не выйду... Я выползу выжатая до последней капли.

Несмотря на возможность эмоциональной перегрузки я заставляю себя подчиниться этому мужчине. В последний раз!

И как только я усаживаюсь на краешек углубленного кресла, мой телефон в сумочке начинает трезвонить.

— Прошу прощения, забыла поставить на беззвучный, — зачем-то оправдываюсь я, суматошно рыская в своей сумочке.

Отыскав телефон, я смотрю на подсвеченный экран и кошки на душе скрести начинают. Тоской сразу же накрывает, невысказанная обида гложет.

С щемящим сердцем я отклоняю вызов от отца, как делала это множество раз за последние годы. И приказываю себе во что бы то ни стало оставаться сильной и несгибаемой. Постараться абстрагироваться. Забыть, что этот мужчина вызывает во мне неведомые эмоции, которые я пока не научилась контролировать.

— Итак, Дамир Ильдарович...

— Дамир, и можно на "ты", — обрывает меня он. — Ни к чему нам весь этот официоз.

Нет уж! Будет так, как я решу!

— Итак, Дамир, что вы хотели со мной обсудить? — продолжаю деловитым тоном, бросаясь с места в карьер.

— Для начала хотел бы поинтересоваться, не передумала ли ты подавать на развод, — с его уст такой вопрос звучит несколько оскорбительно.

"А с какой такой радости я должна была передумать!? Вы что, терпилу во мне увидели?" — едва ли не выпаливаю возмущенно.

Но я вовремя спохватываюсь. Для показательной истерики сейчас не самое удачное время. Да и Дамир — совсем не тот человек, кому можно было бы показывать свои слабости и уязвимые места.

Режим "истерички" я могу и дома включить, есть для кого. А здесь лучше проявить выдержу и исключительное терпение.