Вид открывается и правда очень красивый. Создается ощущение, что ты возвышаешься над городом и можешь абсолютно все. Справишься с любой проблемой, даже если раньше казалось, что выхода нет.

Завораживает.

Оборачиваюсь, поймав взгляд Демидова на себе. Не знаю, что он за волшебник, но у него в руках плед и парочка стаканчиков из твердого пластика.

— Это что, свидание? — скрываю нервное напряжение за провокационным вопросом.

— Да.

Я проталкиваю по горлу застрявший комок и обхватываю себя руками. Мне не холодно, просто как-то начинает знобить, когда Алекс так на меня смотрит.

Он расстилает плед на полу, открывает бутылку обычной минералки и разливает ее содержимое по стаканчикам. Все это очень странно, потому что я не знала, что Демидов способен на такие поступки.

Раньше казалось, что ему достаточно просто подмигнуть понравившейся девушке, и следующую ночь она проведет с ним. Но меня он…добивается?..

— Зачем ты делаешь все это?

— Что опять не так? — Алекс хмурится, выпрямляясь в одно резкое движение.

— Все так… Но я перестаю понимать твои мотивы.

— А для тебя это важно? Иди сюда, Лесь, — взяв меня за руку, он подводит меня вплотную к ограждению и встает сзади. — Нравится?

Его горячее дыхание щекочет затылок, распирающее давление в моей груди повышается с каждой секундой.

— Мне кажется, я могу достать до облаков, — шепчу и вздрагиваю от волны расходящихся от позвоночника по всему телу мурашек, когда Демидов прижимается еще ближе к моей спине.

— Придется прыгнуть, чтобы попытаться сделать это. Только я тебя не отпущу, — его руки на моей талии, ладони с растопыренными пальцами почти полностью перекрыли подрагивающий от волнения живот.

Мы стоим так, наверное, целую вечность. Время вокруг замирает, и все, на чем я могу сосредоточиться — его губы, которые иногда касаются линии роста волос на виске.

Момент обрывается, когда Демидов разворачивает меня лицом к себе. По его глазам я понимаю, что все это время ему приходилось сдерживать своих демонов, объектом внимания которых по какой-то нелепой случайности стала я.

— Не двигайся, — хрипит он, когда я пытаюсь освободиться от его сильных рук.

— Но…

— Молчи. Просто молчи, Леська.

Язык прилипает к небу, потому что во рту сухо. Щеки горят огнем, ладошки вспотели, а в животе разливается какое-то странное тепло. Как будто внутри меня лампочка, которая постепенно нагревается. Еще немного, и начнет жечь.

Мамочки, я влюбилась.

Губы Алекса трогает подозрительная надменная усмешка. Словно он прямо сейчас залез в мои мысли и прочитал их.

Глаза в глаза, а потом его губы накрывают мои. Огромная ладонь ложится на затылок, чтобы у меня не было возможности отстраниться, и этот поцелуй со вкусом острого отчаяния становится первым в моей жизни, потому что все предыдущие я забываю.

Кончик его языка скользит по моей нижней губе, и все вокруг начинает кружиться. Ноги не держат, поэтому я хватаюсь за широкие плечи и едва ли не висну на Демидове, прилипнув к нему намертво.

Как-то я оказываюсь лежащей спиной на пледе, как-то с меня слетает толстовка, и затвердевшие соски трутся о материал простенького белья.

Мой личный дьявол хищно облизывается, оттягивает пальцами чашечку и вбирает в рот острую вершинку.

— Расслабься, крольчонок.

Он нависает надо мной, одной рукой скользит по ребрам, гладит кожу с мурашками на животе и подбирается к пуговице на джинсах.

Раньше я не думала, что потеряю девственность с Алексом.

А сейчас я просто не думаю.