– Прям уж… Они не помечают макетов, чтобы не запятнать репутацию. Лгут, что макетов им поставляют по благотворительности – все-таки аисты помогают змеенышам найти новый дом, а эверий на кукол не хватает, плак-плак, – Повелительница мух притворно поводила кулаками у глаз.

– На Земле аист – хищная птица, – сказала я, хотя неоднократно это, вроде бы, повторяла. А вроде и нет. – Что ж, получается, создатель макета – даже не сотрудник АИН. И как нам его искать?

Брат с сестрой обменялись подозрительными взглядами, и Зева вызвался прогуляться со мной по округе, чтобы поискать зацепки и разузнать побольше о той местности, куда нас забросило. В душу закрались сомнения, что меня пытаются отвлечь от мучительного зрелища, но я мотнула головой: вдруг они, ну, скажем, не хотели делать из близкого свидетеля препарирования лягушки? Эта «лягушка» была идентична той, кого я любила. Повелители мух просто берегли мою психику.

И все-таки я плелась вдоль обочины за Зевой с тяжелым сердцем. Он выкладывал всю подноготную их с Эвелиной семьи – как они вынуждены скрывать преступный род деятельности и имитировать счастливые студенческие годы перед воспитателями. Андрей вырвался вперед и, сцепив ладони на затылке, бодро шагал по пустоши и в какой-то момент, увлекшись болтовней, перестал кидать на меня взгляды через плечо. Не сказать, что я черства к проблемам других, но почему-то история повелителей мух мне приелась, будто я неоднократно слышала ее, поэтому двигатели моей эмпатии сработали вхолостую.

Я отстала, засмотревшись на изваяние, жившее в маленьком «домике», поросшем мхом. Столбик, воткнутый в гравий, в вышину не более полутора метров, слегка покосился, и башенка с циклопом, усевшимся в позе лотоса, опасно склонялась вправо. Циклоп смотрел выпученным глазом, в центре которого зияла выемка зрачка. Его пухлое тельце покрывала шерсть, изображенная умелым мастером в виде тоненького ворса.

– Ой, Верун, ты чего это тут? – ко мне подлетел Андрей и, поправив очки, оглядел содержимое домика. – Ого, сколько ништячков!

Зева говорил про дары, которыми был окружен пучеглазый божок: драже в глазури, тянучки, жевательные резинки, батончики, похожие на шоколадные, орехи, неопознанные сласти в разноцветных упаковках. Я только успела рот открыть, как ненасытный Повелитель мух уже слопал какую-то конфету и тут же выплюнул, скособочив рот:

– Горечь, – сказал он, потирая губы.

– Зачем ты это съесть-то пытался? – спросила я, помассировав висок. – Просрочено же. Или несъедобно вовсе.

Андрей пожал плечами и улыбнулся так, что на щеках выступили ямочки. Инфантильный-таки братец достался Эвелине, но она его любила, а он – ее, и вместе они составляли ту пару костылей, на которую опирались на сложном жизненном пути.

Мой взор упал на горизонт дороги, у которой, казалось, не было ни начала, ни конца, как у этого утра. По сердцу скоблили ржавые гвозди беспокойства, и я не могла найти этому объяснения, лишь сказала Зеве, что нам пора возвращаться в лагерь. Напоследок взглянула на циклопа: с нижнего века стекала густая капля меда, будто циклоп им мироточил, но наваждение пропало, стоило моргнуть.

По возвращении нас встретила Эвелина и, пока Ян «перезагружался», мы обменялись парой слов. Как я поняла, Повелители мух обеспокоены тем, что эпизод в Пролете Земли завирусился в АКАШИ – все верно, наши горе-робототехники и без того под прицелом. А тут предаются огласке грехи праведных аистов, отраслевой корпорации, единственной во всей Вселенной, у которой наверняка найдутся средства и ресурсы, чтобы прихлопнуть двух мух.