Сильней. Еще сильней. Поддалась. Оторвал. Пришлось вылезти и  убежать.

О похождениях никто из начальства не узнал, но после этого ноябрьского заплыва я оказался в госпитале. Воспаление легких.

Скоро здоровье пошло на поправку, и мне разрешили совершать прогулки. Когда проходил мимо клуба, расположенного здесь же на территории госпиталя, меня остановила солидная дама, попросив помочь ей укрепить афишу.

Так я познакомился с мамой Лены, а потом и с самой Леной. Она училась на первом курсе Московского авиационного института и после сессии приехала домой.  На этой почве, впрочем, и познакомились.

Я после службы тоже собирался учиться в Москве. И увлекся, надо сказать, Леной серьезно. После службы хотел жениться, думал, что встретил настоящую любовь.

Демобилизовавшись, я спешил к ней. Встретила удивленная мама. Она сказала, что Лена со дня на день должна приехать. И приехала, только не одна, с женихом. Они очень испугались, узнав, что я, отслужив, жду Лену в Севастополе. Эдик, аспирант МГУ имени Ломоносова, встревоженный неожиданным конкурентом, уговорил Лену, чтобы лишний раз не испытывать судьбу, уехать обратно в Москву. Физик-экспериментатор по образованию обладал могучим аналитическим умом. Проведя быстрый математический расчет, Эдик пришел к выводу: сила есть – ума не надо, а наглядное пособие, изображающее меня в полный рост, очень убедительно подтверждало правильность произведенного анализа.

Доброжелательная мама и осведомила меня о том, что Лена не одна, и что они ночуют на вокзале, а завтра утром уедут обратно в Москву. Заявление в ЗАГС уже подано…

Бледное лицо, стиснутые зубы, ярость в глазах, сжатые кулаки, затем резкое расслабление и полное равнодушие, – это все, как в калейдоскопе, промелькнуло в моём внешнем облике, отразив противоречивое внутреннее состояние буквально за считанные секунды. Увидев меня, мама опять засомневалась в правильности выбора своей дочери.

– Да, что ты за мужчина! – в сердцах воскликнула она. – Размазня какая-то!

– Ей видней, – равнодушно сказал я, безвольно отводя взгляд. – Насильно мил не будешь. Видно, не судьба.

– Да любит она тебя! – раздраженно вскричала мама Лены. – Просто, этот хмырь, пока ты служил, постоянно крутился возле нее и обработал девчонку. Будь мужчиной, а не тряпкой, иди на вокзал и устрой там разгон, верни ее назад! Он сейчас сидит на вокзале и смеется над тобой!

– Он?! Смеется?! – заскрипел зубами я. – Да я!.. – и задохнулся от злости.

Час ночи. Дремлющий вокзал. Через привокзальную площадь спешил я, разъяренный и очень опасный, за мной, еле поспевая, мама Лены.

– Он тебя еще неучем называл! – доносился до моего сознания голос мамы. – Говорил, что Лене плохо с тобой будет, и ты ей ничего не дашь, и что ты сам не знаешь, чего хочешь.

Шумно и трепетно распахнулась дверь, ведущая в зал ожидания. Где они?..

Спит прекрасная Елена, трогательно склонив свою невинную головку на узкое плечико коварного аспиранта, хищным взглядом стерегущего лакомую добычу. Все проснулись в предчувствии интересной картины. Сейчас прольется кровь! Произойдет страшное убийство!

– Вот они! – радостно кричит на весь зал мама и указывает на обреченных рукой.

Взлетел московский коршун, широко расправил куриные крылья, самоотверженно загораживая тщедушным тельцем проснувшуюся царевну, но где ему справиться с морским дьяволом. Подхваченный железными тисками он беспомощно задрыгал ногами.

– Мама, он убьет Эдика! – испугалась несчастная Лена.

Как она осунулась и побледнела, но все равно ей это только к лицу, встревоженной и любимой…

На Эдике была почему-то разорванная рубашка, и  он, ползая, что-то рассеянно искал в привокзальной клумбе. Наверное, большой любитель цветов.