Меня окутывает его терпкий, острый запах, которым пахнет подкладка и воротник, и от этого внутри тянет. Томительно, сладко и тревожно.

— С Лексом надо поосторожнее, — соглашается со мной Грин. — Он у нас такой. Не забалуешь.

Я киваю, улыбаюсь, смотрю ему в лицо и хочу что-то сказать, но вдруг дверь базы распахивается.

— Всем привет! — звучит звонкий девчоночий голос. — Дим, я тут решила забежать…

Мы с Грином одновременно оборачиваемся.

Я вижу тоненькую угловатую фигурку со светлыми, точно выбеленными волосами, и огромными, неумело подведенными голубыми глазами. В руках у нее какой-то большой сверток.

Она растерянно, как-то по-детски моргает, глядя то на меня, то на него, а потом вдруг с неожиданной для такого хрупкого существа злостью спрашивает:

— Дим, а это вообще кто?!

— Ленка… — растерянно хмурится Грин, а потом вдруг строго спрашивает: — Так. Я не понял, ты чего это тут делаешь? Я тебе что, блин, сказал?

— Ты сказал, что зайдешь, — упрямо возражает она, делая несколько шажочков внутрь. На вид ей лет двенадцать-тринадцать, она вся тонкая как веточка, а локти и колени торчат, словно у олененка. — Мы с ба пирожков испекли и ждали тебя!

— Да я же сказал тебе, что планы поменялись и что мы поехали на базу! И чтобы ты дома сидела и уроки делала, — Грин выглядит разозленным. — Какого хрена ты сюда притащилась? Одна шла через гаражи? Голова вообще на плечах есть?

— Дим, — голубые глаза наполняются слезами, которые девчонка старательно сдерживает. — Не ругайся. Я хотела…

Она трогательно шмыгает носом, и Грин раздраженно машет рукой.

— Черт с тобой, но чтобы больше так…

— Я больше не буду! — порывисто обещает она, а я теряюсь в догадках. Кто она Грину, который оказался Димой? По всему кажется, что сестра, но внешнего сходства в них ни на грамм: Грин черноволосый и смуглый, а эта Лена вся светленькая. И черты лица абсолютно разные.

— Я смотрю, у нас гости, — вдруг раздается за моей спиной голос Лекса, и я непроизвольно вздрагиваю и оборачиваюсь.

— Да тут Ленка забежала, — бормочет Грин.

— Вижу, не слепой, — прохладно сообщает Лекс. — У нас тут сегодня проходной двор, походу.

На его лице темная полоска, то ли сажи, то ли машинного масла, а взгляд чуть прищуренных светлых глаз обшаривает меня с головы до ног с насмешливой откровенностью, как будто напоминая мне о том, что он теперь в курсе, какого цвета у меня белье под этой рубашкой.

Я смущаюсь и чуть плотнее запахиваю куртку. Кошусь на девочку: она наверняка испугалась Лекса. Но та почему-то не выглядит напуганной, наоборот, даже как будто слегка улыбается. А когда видит, как Лекс кладет свою тяжелую руку мне на плечо, ее улыбка становится еще шире.

— Привет, — бодро говорит она. — А я вам пирожков принесла! С капустой, с картошкой и с повидлом. Будете?

— Привет, Лен! Очень даже будем, — к нам подходит Соник, вытирая грязные руки какой-то тряпкой. — У баб Маши самые лучшие пирожки, которые я когда-либо ел.

— Вообще-то всю начинку я сама делала и лепила тоже я, ба только тесто ставила, — слегка обиженно говорит девчонка.

— Тогда тем более! — улыбается Соник. — Будет божественно, я уверен.

— Тогда я чайник пошла ставить, — она по-хозяйски подходит к столу, пристраивает на него пакет с пирожками и начинает расставлять кружки. — Кому чай, кому кофе?

— А кому пиздюлей за то, что старших не слушает, — бормочет под нос все еще не успокоившийся Грин. — Нет, ну ты прикинь, поперлась одна через гаражи. Мозг у девчонки есть вообще или как?

— Да ладно тебе, дошла же, — Соник беспечно машет рукой и швыряет тряпку в угол. Потом замечает темное пятно на своих брюках и недовольно морщится. — Блядство!