— Да и не то чтобы это прям был секрет, — вдруг встревает Грин. — Рыжий в курсе, многие в курсе. А че нам, закон мы не нарушаем так-то. Бабло тут тоже не храним, оно же…

Соник выразительно кашляет, и Грин умолкает, не договорив.

Металлическая дверь с раскуроченным замком приоткрыта, Лекс подходит, дергает ее, распахивая настежь, и смотрит на меня с усмешкой:

— Заходи, Ярослава, — приглашает он. — Грин, покажи ей, где чай попить, где сортир и все такое. Соник, докуривай резче, нам надо с дверью разобраться. Если сами не сделаем, я Гончему позвоню, у него точно есть ребята, которые приедут и оформят нам все по-быстрому.

— Так позвони сразу, — предлагает Соник.

— Не люблю быть должным, — морщится Лекс. — Гончий деньгами не берет, а нахуй мне его это «потом сочтемся»?

— Тоже верно, — через паузу соглашается он.

У меня какое-то дежавю. Опять мы непонятно где, опять Лекс занят с Соником какими-то важными делами, а Грин присматривает за мной. Но в этот раз он в более приветливом настроении, поэтому все не так уж и плохо.

База оказывается каким-то помещением типа складского: без окон, с потрёпанным диваном, двумя сейфами, несколькими рабочими столами, чайником, разномастными кружками и банкой растворимого кофе.

— А зачем вам растворимый, если у вас вот тут кофемашина есть? — с любопытством спрашиваю я, кивая на дорого выглядящий агрегат.

— Лекс только растворимый пьет, — ухмыляется Грин. — А Соник наоборот только свое латте, бля, хуятте. Пиздец сноб, да?

И почему-то это звучит так забавно, что я искренне смеюсь.

Грин улыбается мне и весело подмигивает, сразу становясь таким обаятельным, что я невольно вспоминаю Лекса, назвавшего его бабником. У нас бы в универе девочки точно не прошли бы мимо такого парня! А то что он ведет бандитский образ жизни, только добавило бы ему очков.

В отличие от Лекса, у Грина нет этой жуткой ауры, от его взгляда не бегут мурашки, и вообще он вроде такой балагур и простой как песня, но если приглядеться, можно заметить и другое. Жёсткость, которая есть в его темных глазах, шрам на шее, сбитые костяшки широких рук, крепкие бицепсы, явно наработанные не в спортзале, скупость и отточенность движений и какую-то звериную настороженность. Но это все не на поверхности, а где-то там, спрятано под веселыми ухмылками.

Я вдруг понимаю, что он тоже далеко не такой безобидный, каким кажется. В этой тройке вообще нет никого безобидного.

Но зато Грин со мной охотно разговаривает, не делая никаких намеков и не бросая липких взглядов, поэтому я даже пробую осторожно задавать ему вопросы:

— А что вон в том сейфе?

— Оружие, — пожимает Грин плечами, явно не делая из этого тайны.

— А зачем оно вам? — я пытаюсь вытянуть из него как можно больше информации. — Ты же сам говорил, что вы закон не нарушаете.

— Мы — нет, — быстро ухмыляется он. — Обнал не преступление, хоть у рыжего своего спроси.

— Обнал?

— Обналичивание денег.

— А зачем это делать?

— Наличные не проверить, в отличие от счетов, — Грин отвлекается на телефон и разговаривает со мной слегка рассеянно, как будто не особо задумываясь над ответом. — Знаешь, как много с виду приличных организаций пользуется услугами обнальщиков, чтобы уйти от налогов?

— Получается, вы им помогаете нарушать закон, — хмурюсь я. — Это неправильно.

— Давай-давай, еще мораль нам почитай, — фыркает Грин, оторвавшись от мобильника. — Можешь с Лекса начать.

— Ой нет, я не самоубийца, — машу я рукой, непроизвольно кидая взгляд на противоположный угол, где Лекс с Соником копаются в каких-то инструментах. Из-за того, что на мне его куртка, я словно ощущаю Лекса рядом с собой.