Ася

Радость – весьма эфемерное понятие. Мимолетное. Хрупкое. Изменчивое. Еще недавно мне казалось, что ей не будет предела, а теперь она так легко уступила место страху.

Я снова боялась. Последние дни только и делала, что сомневалась. В себе. В верности принятого решения. Кусала губы. Горстями пила успокоительное. Все больше отсиживалась в своей комнате: не хотела, чтобы еще и родители начали во мне сомневаться. Мама и без того не находила себе места, а отец успел разработать для меня обновленный список из бесконечных «нельзя». Можно было подумать, старого не хватало. Впрочем, папе так было спокойнее, а мне, по большому счету, все равно.

Чтобы лишний раз не накручивать себя, я читала. Много. Без разбора. В ход шло все – от классики и школьной программы до современных детективов и книг о вампирах. Последним, к слову, я немного завидовала. Нет, пить человеческую кровь меня ни капли не тянуло, а вот как они, навеки проклятые и бессердечные, умудрялись жить, не терпелось узнать.

День Икс наступил слишком быстро. Так бывает порой: думаешь, что в запасе у тебя еще вагон времени, а по факту уже опаздываешь. Вот и я проспала. Всего на пятнадцать минут, но их хватило, чтобы утро не задалось.

У мамы подгорел омлет, я вдруг усомнилась в выбранном с вечера гардеробе, а папа и вовсе остался без кофе: снег сыпал всю ночь, и теперь, чтобы выехать из Речного, отцу пришлось вспомнить, что такое лопата.

В областной центр мы перебрались еще в ноябре. Правда, жили теперь не в пятиэтажке, как раньше, а в небольшом частном доме в нескольких километрах от города. Мама была в восторге от Речного: своя территория, охрана, озеро неподалеку, опять же, воздух чистый и тишина. Отец тоже был рад переезду, хоть и сетовал порой на пробки возле моста: он давно уже мечтал перенести свой бизнес в город покрупнее, да и за меня теперь чуть меньше волновался.

У Речного был только один весомый недостаток: дороги здесь чистили нерегулярно. Трактор приезжал по заявкам от жильцов, а поскольку зимой бо́льшая часть коттеджей пустовала, то и вспоминали о вызове спецтехники далеко не всегда либо в самый последний момент. Раньше меня это особо не волновало: спешить было некуда, да и на улицу я выбиралась редко. Не любила зиму, холод всегда вгонял меня в уныние. Но сегодня я опаздывала в школу. Точнее, уже опоздала.

Стрелка часов, казалось, гнала галопом, а я все никак не могла отойти от окна. Наблюдала за отцом. Проклинала метель и снова кусала губы. Дурацкая привычка, но, когда волнуешься, контролировать себя бывает непросто.

До школы мы ехали молча. Папа ненавидел опаздывать, а потому, всецело сосредоточившись на дороге, выжимал газ на полную. Да и мне не хотелось говорить. Все отцовские наставления я давно выучила наизусть и заранее знала ответы на любой из моих вопросов. Отвернувшись, я смотрела на проносившийся за окном заснеженный лес и пыталась представить, что ждет меня в мой первый учебный день.

Длинные коридоры, бесконечные лестницы, таблички на дверях – это была не школа, а настоящий лабиринт. Владимир Геннадьевич шел нарочито медленно, до последнего оставляя за мной право передумать. Он, как и отец, не особо разделял моего стремления с головой окунуться в школьные будни. Впрочем, я его понимала: брать на себя ответственность за такую, как я, было не каждому по душе.

– Здесь у нас библиотека, – произнес он в нос, указав на дверь в конце коридора. – Читальный зал этажом выше…

– Читальный зал? – Вот уж не думала, что в современных школах они все еще сохранились.

– Ну… это такое место, где в спокойной атмосфере можно почитать книгу, подготовиться к уроку, скоротать время, если вдруг захочется тишины…