И опять она не успела договорить — робкой поступью к нам подошла Снегирева.

— Ася, как прошли первые уроки? — участливо улыбнувшись, Миронова всё свое внимание сконцентрировала на новенькой. — Успеваешь? Всё ли понятно? Ребята как, не обижали?

— Ну вы скажите тоже, Анна Эдуардовна, — усмехнулся я и тут же прилип к Асе взглядом.

Фарфоровая кожа, тонкие черты лица, сдержанная, неброская красота — Ася напоминала Эльзу из мультика, когда улыбалась другим, и Снежную Королеву, когда смотрела на меня пронизанным стужей взглядом. Вот как сейчас. Глаза ее казались огромными, небесно-голубая радужка искрилась льдинками, а ресницы, длинные и почти прозрачные, на кончиках были словно покрыты инеем. Я снова завис. Мимо ушей пропустил замечание классной. Шумно сглотнул, стоило Асе ненароком коснуться языком уголка тонких губ. Бледных. Карамельно-розовых. Нестерпимо манящих. В ее голосе, тихом и нежном, я растворялся без остатка. Не разбирая слов. Напрочь забывая, куда так спешил еще пару минут назад.

— Илья! Илья-я! Да что с тобой сегодня такое? Не выспался? — голос Мироновой будильником сработал в голове.

— А? — вынырнул я из забытья.

— У меня сейчас педсовет, а Леонид Иванович в пробке застрял, понимаешь?

— А должен?

Черт, походу я серьезно так выпал из разговора, ибо кто такой Леонид Иванович я понятия не имел.

— Всё нормально, Анна Эдуардовна, — тут же зашелестела Ася.— У Ильи и без меня забот хватает, да и папу вы зря вызвали. Я сама как-нибудь…

— Исключено! — перебила ее Миронова. — Заблудишься еще с непривычки, а Илья тебя проводит.

— Куда? До дома? — уточнил я на всякий случай, но судя по выражению лица классной капитально промахнулся.

— Лучше, конечно, до кабинета информатики, Лучинин! — покачав головой, вздохнула она. — Попросишь Бориса Евгеньевича посмотреть, что там у Аси с доступом к электронному дневнику.

— А что с ним?

— Его нет.

— Как так?

— Вот ты и узнаешь!

— Почему я?

— Потому что ты староста, или за эти два урока что-то изменилось?

Я неуверенно пожал плечами: «изменилось» — еще мягко сказано.

— А после педсовета ко мне зайдёте оба, ясно?

Ася покорно кивнула, а я снова впал в ступор.

— А к вам зачем? — спросил осторожно. Ощущал себя лютым двоечником, который с первого раза не способен усвоить простейшую информацию.

— Ты, Лучинин, парты мне поможешь переставить, а Асе я обещала расписание распечатать.

— Нафига ей столько ждать? Я могу в чат скинуть.

— Не «нафига», Илья, а «для чего», — поправила Миронова и, выхватив тетради из моих рук, поспешила на свой треклятый педсовет. — И очнись уже, Лучинин! Очнись! — в унисон раздавшемуся звонку бросила она на ходу.

В длинном пустом коридоре мы с Асей остались вдвоем. Я смотрел куда угодно, лишь бы не на нее. Боялся снова оглохнуть, отупеть, заблудиться в ее красоте. А еще впервые в жизни я, казалось, смущался. Щёки пылали, в ушах шумело, как в столярном цеху, а в голове было настолько пусто, что спроси меня тогда, сколько будет два плюс два, не ответил бы.

— Просто скажи, в каком кабинете мне найти этого Бориса Евгеньевича, а дальше я сама справлюсь, — смерив меня безразличным взглядом, Ася заговорила первой. Наверно, считала меня полнейшим идиотом, который в очередной раз завис.

Я поправил рюкзак за плечом и кивнул в сторону лестницы:

— Идем. Кабинет информатики на третьем этаже.

И тут же тронулся с места, рассчитывая, что Ася пойдет за мной. Широченными шагами в два счёта долетел до конца коридора и только тогда понял, что Ася осталась стоять на месте.

— Ты чего? — пробасил, позабыв про недавно начавшийся урок.

Ася не ответила. Вместо этого отвернулась к окну и, разглядывая морозные узоры, принялась кусать губы. Мне пришлось вернуться.