Принц снял с руки повязку, кровью пропитанную.

– Прибери глаза…

Сам на кресло забрался и обессиленно застыл. Я глаза в ткань завернула и узлом завязала.

Вошел Сирис. Странно на меня посмотрел и отвернулся.

– Ваше Высочество, все готово…

Принц Иборг головой кивнул.

– Вам надо отдохнуть…– продолжил Сирис.

– Нет! Все должно быть сегодня закончено!

Четверо солдат-монахов подхватили кресло на руки и вынесли Принца на улицу. Я шла следом, неся узел с глазами.

Какая-то девица, заметив процессию, со всех ног, словно от чумных, бросилась во дворец. Придворные выглядывали в окна, облепили балконы, но к нам выйти никто не желал.

Остановились за дворцом в освещенном факелами поле. Посреди был сложен огромный, покрытый тканью костер. Солдаты поставили кресло с Принцем наземь.

– Верни им, что принадлежало…

От покойников меня всегда в дрожь бросало, а тут никакого страха. Подошла к костру, примостила узелок с глазами и назад к Принцу вернулась. Я стояла с левой стороны от кресла, Сирис – с правой. Принц Иборг весь выпрямился, словно встать хотел.

– Прощай, Чал. Прощайте все… Вы мне служили, а сейчас не в моей власти. Но если будет воля ваша, дождитесь, пока к вам приду, – Принц возвел руки к небу.

Ни одно облачко не закрывало сияющих звезд, и вдруг ясное небо извергло огонь, яркий как молния. Вспыхнул погребальный костер. Его пламя, словно адское зарево, врывалось в душу, но вместо страха сеяло радость и веру, что есть у меня повелитель, который меня, как и всех слуг своих, не покинет ни в этой, ни в другой жизни.