И вот здесь, на пике нашего воодушевления, на сцену выходит истинная королева современных нейронаук – ее величество нейропластичность. Долгие, долгие годы научный мир пребывал в заблуждении, считая, что мозг взрослого человека – это нечто статичное, застывшее, как античная статуя; что его сложнейшая структура окончательно формируется в детстве и отрочестве, а затем остается практически неизменной до самой старости. Однако сегодня мы с полной уверенностью знаем, что это далеко не так! Наш мозг обладает поистине удивительной, захватывающей дух способностью изменяться как физически, так и функционально на протяжении всей нашей жизни. Он меняется в ответ на новый опыт, на обучение, на наши мысли и чувства, и даже на физические и душевные травмы.

Представьте свой мозг как гигантскую, запутанную сеть автомобильных дорог и тропинок – это ваши нейронные пути. Каждый раз, когда вы думаете определенную мысль, испытываете какую-то эмоцию или совершаете привычное действие, вы как бы «проезжаете» по одной из этих дорог. И чем чаще вы используете какой-то конкретный путь, тем шире, ровнее, накатаннее и быстрее он становится – так происходит укрепление синаптических связей между нейронами. Именно так, путем многократного повторения, и формируются наши привычки, автоматические реакции, те самые «паттерны», о которых с таким знанием дела рассуждает Грин. Они действительно могут стать очень глубоко «укоренившимися», похожими на глубокую, хорошо накатанную колею, из которой, кажется, уже невозможно выбраться.

Но великая новость заключается в том, что нейропластичность означает: мы вовсе не обречены вечно ездить по одним и тем же избитым колеям! Мы можем: во-первых, прокладывать совершенно новые дороги – изучение иностранного языка, освоение музыкального инструмента, приобретение новых профессиональных навыков или даже просто разгадывание кроссвордов – все это буквально создает новые нейронные связи, новые пути в нашем мозге. Во-вторых, мы можем расширять и укреплять уже существующие, но полезные для нас дороги – практика осознанности и медитации, развитие эмпатии и сострадания, тренировка самоконтроля и силы воли – все это делает соответствующие нейронные сети более мощными и эффективными. И в-третьих, что не менее важно, мы можем позволять старым, неиспользуемым, вредным дорогам постепенно зарастать травой забвения. Если мы сознательно перестаем практиковать старую, деструктивную привычку или нежелательную модель поведения (например, бросаем курить или учимся справляться со вспышками гнева, выбирая другие, более конструктивные реакции), то соответствующие этой привычке нейронные пути со временем ослабевают и атрофируются (этот процесс называется синаптическим прунингом, или «прореживанием»).

Конечно, этот процесс изменения не всегда легок и быстр, как по мановению волшебной палочки. Перестройка глубоко укоренившихся паттернов, особенно тех, что были заложены в самом раннем детстве или сформировались под влиянием тяжелого травматического опыта, требует значительного времени, огромных усилий, непоколебимой осознанности и, нередко, квалифицированной помощи со стороны психотерапевта. Но сам неоспоримый факт существования нейропластичности начисто опровергает гриновскую идею об абсолютной, фатальной неизменности человеческой натуры. Наш мозг – это не холодный, безжизненный камень, а скорее податливый, живой, пластичный материал, непрерывно меняющий свою форму и структуру под воздействием наших мыслей, наших чувств, наших действий и всего нашего жизненного опыта.