Во-вторых, каждый наш пост, каждая мимолетная «сторис» – это полноценное выступление перед постоянно растущей аудиторией. Лайки, восторженные комментарии, репосты – это шквал аплодисментов, а их отсутствие или, не дай бог, негатив – это ледяной свист из зала. Такая мгновенная обратная связь, конечно, подстегивает «актера» еще усерднее работать над своим образом, полировать маску до блеска, чтобы не разочаровать публику и не упасть с пьедестала.

Затем, эти новые подмостки породили и своих, уникальных персонажей, новые амплуа. Встречайте: «блистательный инфлюенсер», излучающий успех и легкость бытия; «просветленный эксперт», сыплющий мудростью с высоты своего дзена; «неисправимый оптимист-мотиватор», чья улыбка не сходит с лица даже во время всемирного потопа; «бескомпромиссный борец за вселенскую справедливость», готовый на амбразуру ради лайков; «загадочный интеллектуал» с томиком Ницше в руке; и, конечно, целая галерея «идеальных матерей, жен, мужей, путешественников», чья жизнь похожа на рекламный буклет. Люди выбирают себе такую роль по душе (или по тренду) и старательно следуют ей, создавая в онлайне цельный, выверенный до мелочей, но далеко не всегда совпадающий с реальностью, образ.

И, пожалуй, самое коварное – границы между сценой и закулисьем начали таять, как мартовский снег. Если раньше, по Гофману, можно было с облегчением сбросить маску, скрывшись от чужих глаз, то в мире, где телефон всегда под рукой, личная жизнь, потаенные мысли, мимолетные эмоции – все это может в мгновение ока стать достоянием публики, частью бесконечного перформанса. Эта размытость между истинным «Я» и той ролью, которую мы отыгрываем, может быть невероятно утомительной и даже опасной для хрупкого внутреннего мира (помните, какую цену мы платим за вечную игру?).

А для тех, кто жаждет полной свободы от своей реальной личности, есть еще и магия анонимности – маска абсолютной непроницаемости. Некоторые платформы позволяют скрыться за вымышленным именем, полностью отделив виртуальную личину от себя настоящего. Это может быть как источником безграничного творчества, так и выгребной ямой для самых темных сторон человеческой натуры – вспомните хотя бы армию интернет-троллей. И это снова как нельзя лучше подтверждает тезис Грина: под покровом тайны люди способны на многое, что не осмелились бы сделать с открытым забралом.

Но меняют ли социальные сети саму суть этой древней ролевой игры? С одной стороны, они, без сомнения, усиливают и делают до боли очевидными те тенденции к самопрезентации и управлению впечатлением, о которых говорили философы и социологи задолго до появления интернета. Инструменты для создания и полировки масок стали как никогда доступны и изощренны. Но с другой стороны, возможно, в этом цифровом зеркале зарождается и что-то новое. Постоянная видимость, мгновенное распространение любой информации делают поддержание фальшивой маски игрой с огнем. «Разоблачения», волны «отмен», беспощадные скриншоты, всплывающие в самый неподходящий момент, могут в одночасье разрушить годами выстраиваемый образ. И, быть может, именно этот страх, это постоянное «быть на виду» парадоксальным образом усиливает тот самый запрос на подлинность, на искренность, на прозрачность, о котором мы говорили ранее. Может быть, устав от фальшивого блеска, мы все чаще ищем настоящее золото.

В любом случае, ясно одно: социальные сети – это гигантская, бурлящая жизнью лаборатория и одновременно грандиозный полигон, где идеи Третьего Закона Роберта Грина проходят ежедневную проверку на прочность. Они, как увеличительное стекло, показывают, насколько глубоко в нас сидит это древнее стремление играть роли, но одновременно вскрывают и новые, куда более сложные и рискованные аспекты жизни в мире, где каждый из нас – потенциальный режиссер и главный актер собственного, бесконечного (само)представления.