Что же он вкладывает в это хлесткое слово? Для Грина это слово – не просто пыльный ярлык из медицинских учебников, описывающий редкое заболевание. О нет! Он видит в нарциссизме некую базовую программу, вшитую в саму человеческую природу, некий многогранный спектр, на котором, словно на цветовой палитре, располагается каждый из нас. С самых пеленок, утверждает он, мы лепим свой образ, свое драгоценное «Я», а затем всю оставшуюся жизнь тратим колоссальные запасы душевной энергии, чтобы этот образ холить, лелеять и оберегать от любых посягательств. Мы жаждем, как иссохшая земля – влаги, внимания, подтверждения нашей уникальности, оглушительных аплодисментов. И мир мы привыкли разглядывать сквозь магический кристалл собственных нужд и хотелок.

Эта всепоглощающая любовь к себе, словно невидимый дирижер, управляет многими нашими поступками, даже если мы сами об этом не догадываемся. Мы можем искусно натягивать маску сочувствия, с неподдельным (казалось бы!) интересом слушать других, выглядеть образцом скромности, но где-то в самой глубине души (у кого-то глубже, у кого-то почти на поверхности) сидит наше ненасытное Эго. Оно, как въедливый ревизор, неустанно задает свои вопросы: «А что это для меня? Какую выгоду я получу? Достаточно ли меня боготворят?»

Именно поэтому, убежден Грин, второй незыблемый закон человеческой природы гласит: научись филигранно распознавать уровень нарциссизма в окружающих (и, что немаловажно, в себе самом!). Он предлагает нам своеобразный «чек-лист», помогающий увидеть скрытые сигналы: тут и болезненная чувствительность к любому намеку на критику, и неутолимая жажда быть в центре всеобщего внимания, и талант переводить любой разговор на рельсы собственной персоны. А еще – трудности с подлинной эмпатией (не просто понять чужие проблемы головой, а по-настоящему взглянуть на мир чужими глазами) и привычка использовать людей как зеркала для отражения собственного величия.

Зачем нам этот непростой рентген чужих (и своих) душ? Как всегда у Грина, знание – это не самоцель, а отточенный клинок для стратегии и выживания в мире людей. Во-первых, чтобы вовремя расставить защитные барьеры перед лицом по-настоящему «глубоких» или, как сейчас модно говорить, токсичных нарциссов. Эти виртуозы обаяния могут быть невероятно притягательны, но и столь же разрушительны для тех, кто неосторожно попадет на их орбиту. Во-вторых, осознав, что у каждого из нас в душе имеется эта нарциссическая «кнопочка», можно научиться искуснее влиять на людей, деликатно играя на их самолюбии, их потребности в признании, их трепетном эго. (Знакомая мелодия после первого закона, не правда ли? Только теперь главный рычаг – не просто бурлящие эмоции, а именно Его Величество Эго). И в-третьих, что, возможно, самое ценное, Грин настоятельно советует заглянуть в потаенные уголки собственной души и честно признаться себе в наличии этого самого нарциссизма. Не для самобичевания, а чтобы не стать его слепым рабом и обрести более трезвый, реалистичный взгляд на себя и окружающую действительность.

И вновь, как и в первом законе, Грин предстает перед нами как художник, рисующий довольно сумрачный портрет человечества: мы – существа, фундаментально и глубоко поглощенные самими собой. И умение распознавать эту всепроникающую черту – в себе и других – и, более того, использовать ее, становится не просто полезным навыком, а жизненной необходимостью. Это, без сомнения, сильное, если не сказать, провокационное заявление, которое, как острый нож, вскрывает привычные представления и заставляет нас задуматься. Насколько точно его описание нарциссизма перекликается с научными данными? И куда, в конечном счете, ведет нас такой, почти хирургический, взгляд на человеческую природу?