–Я нахожу столько информации о Dall & Houston, что начинаю составлять себе общее представление о том, что может произойти, и, честно говоря, мне это совсем не нравится.

–И что это?

–Крысы чувствуют себя загнанными в угол, но в этот раз, похоже, они не собираются покидать корабль, как обычно делают, а хотят забрать его с собой в Дубай. Но я всё ещё не могу понять, как они собираются это сделать.

–Предполагается, что у них есть армия юристов, которые досконально знают все тонкости закона.

–Также предполагалось, что у директоров Enron, которая, как ты помнишь, ещё недавно была крупнейшей энергетической компанией в стране, были лучшие юристы. И где они теперь? Один умер от сердечного приступа, узнав, что проведёт остаток своей жизни в тюрьме, а остальные умрут в камере. – Он начал намазывать тост вареньем и продолжил: – Даже в США юристы иногда не могут решить всё. А факт, что Том Чичеро продолжает настаивать, что у этого Мариэля есть сотни миллионов для исполнения какого-то грандиозного контракта, заставляет меня подозревать, что руководители Dall & Houston не собираются идти обычным судебным путём, а хотят использовать какой-то обходной манёвр.

–Насильственный, без сомнения, учитывая тип людей, которых они наняли.

–Ты сама это сказала, но как бы я ни думал, я не могу представить, к какому именно виду насилия они могут прибегнуть. Осесть в Дубае кажется мне юридической уловкой, но я подозреваю, что у них есть ещё один козырь на случай, если этот план провалится.

–Ты аналитик, – с насмешкой сказала Джессика Дельмонико, допивая первую чашку кофе и готовя огромный сэндвич с ветчиной и сыром. – Анализируй.

–Ты забываешь, что моя работа всегда заключалась в анализе фактов, которые уже произошли, и выводах, которые помогли бы разоблачить предполагаемых виновников. У меня нет никакого опыта предсказателя, и поэтому я никогда не рискую предсказывать будущее.

–Прижми его, того, кто внизу.

–Я не палач, да и, честно говоря, у меня ощущение, что он не знает больше того, что уже рассказал. Он делает то, что ему велят: убивает тех, на кого укажут, забирает деньги из камеры хранения на вокзале и тратит их за игральными столами, ожидая нового заказа.

–Такой тип людей не заслуживает жизни.

–С этим я согласен, но я не собираюсь быть тем, кто приведёт приговор в исполнение.

–Осталось четыре дня, а твоя подруга не подала никаких признаков жизни.

–Она перевела деньги, что, по-моему, является лучшим способом подать признаки жизни, – заметил он. – Я понимаю, что её решение непростое; она знает, что я не убью его, и, полагаю, её единственный выход – застрелить его самой.

–Ты думаешь, она на это способна?

–Скажи мне ты, как женщина. Что бы ты сделала с тем, кто за деньги хладнокровно убил отца твоих детей, мужчину, которого ты любила с самого детства?

–Повесила бы его за яйца?

–Это вариант.

–Содрала бы с него кожу полосами?

–Тоже неплохая идея, но проблема, дорогая, в том, что это я держу этого парня в плену. И если я передам его, зная, что его убьют, я стану соучастником преступления, а мне это совсем не нравится.

–Надо было подумать об этом, прежде чем принимать заказ.

–Я был уверен, что она хочет, чтобы я передал его полиции.

–Теперь ты врёшь, и это меня совсем не удивляет, но всё равно раздражает, – сказала она, наливая себе вторую чашку кофе и готовя второй огромный сэндвич. – Если я не ошибаюсь, когда тебя наняли, тебе очень ясно дали понять, что полиция к этому делу не имеет никакого отношения. Или я ошибаюсь?

–Хочешь, чтобы я признал, что ошибся? Ты выиграла: я ошибся. Никогда бы я не подумал, что в это могут быть замешаны люди из Dall & Houston. Думаешь, зная, что они способны отправить на смерть тысячи людей только ради увеличения своих дивидендов, я поставил бы тебя в опасность? Я слишком тебя люблю, думаю, ты это знаешь. Но сейчас – лучшее время сказать это ещё раз.