Послышались голоса, и он поглубже зарылся в карты.

– На собрании семей ничего нового не будет, – говорил дедушка Виллем. – Так что лети смело, а я посплю на заседании.

– Я слышал, Погодники снова будут просить, чтобы им вернули башню Ветров, – а это папа. – Они утверждают, что будут осторожнее.

– Исключено!

– Я бы дал им некоторую надежду, всё-таки столько лет прошло, и мы до сих пор не знаем, что там случилось. Может, открыть хотя бы часть помещений в башне? Мы её ремонтируем, но не используем, это глупо.

– Я против, – отрезал дедушка. – И остальные меня поддержат. Ты ещё не родился, даже меня не было, когда это началось. Всё это время у нас куча неприятностей из-за Погодников и Атаназиуса Ворта. Зайдём в хранилище?

– Сейчас догоню, – сказал папа. – Надо справиться кое о чём в картах.

За дедушкой хлопнула дверь, а папа подошёл ближе к бумажной куче.

– Лоссо, здесь есть очень ценные карты.

– Я бы всё собрал!

– Именно это я и хотел предложить. Давай помогу.

Они быстро справились. Папа помогал молча, потом сказал:

– Я улетаю завтра утром.

– Угу, – отозвался Лоссо. Он вспомнил, что всё ещё сердится на всех.

– И мы с мамой думаем, что в следующую поездку на материк я могу взять тебя с собой.

– Правда? – прошептал Лоссо.

– Правда, – папа кивнул. – Прости, надо было сделать это гораздо раньше.

– Но бабушка…

– Мы поговорим и всё решим. Мы же семья. Так что дождись меня и не пытайся больше покушаться на Энцо Конти, двух раз хватит.

Лоссо был готов пообещать всё что угодно. А главное – папа не просил прекратить искать дядю (он, конечно, не знал, что Лоссо этим занимается, но всё же), так что можно продолжать поиски. И он знал, кого попросить о помощи.

Марину Катарен Лоссо нашёл на Облачной площадке. Там везде были зеркала, вертушки, барометры, стелились по ветру широкие рукава ткани. Здесь следили за движениями воздуха и воды, записывали данные в разные книги, как делала сейчас Марина.

Иногда Лоссо ей завидовал. Не потому, что она всегда знала, чего хочет, а потому, что Марина ставила себе цели и шла к ним. Решила, что хочет работать с Погодниками, и проводит все дни на площадке, хотя в её семье принято считать товары, переводить одни меры в другие. Но Марина родителей уговорила за несколько дней, а он, Лоссо, ни разу не смог убедить дедушку взять его на какую-нибудь ярмарку на материке. Хотя у Погодников слишком много строгих правил, например, они не могут покидать Строганцу одни, только вместе с представителями других гильдий, и так вроде тоже было не всегда. Никто из ребят не знал толком, в чём дело, но распоряжение было обидным.

– Дедушка сказал, Погодникам, скорее всего, опять не отдадут башню Ветров, – поделился Лоссо, усевшись на один из ящиков на площадке. – Всё из-за какого-то Астроназиуса.

– Атаназиуса, – отозвалась Марина. – Атаназиус Ворт был главой гильдии давным-давно. При нём Погодников ещё пускали в башню. А потом что-то случилось, в галерее гильдии есть его портрет, но поверх него нарисовали покрывало, и теперь никто не знает, как он выглядел и что сделал.

По спине у Лоссо прошла дрожь. Но вообще-то древние истории его не интересовали.

– Работать можно в любом месте, вот здесь тоже неплохо. Знаешь, что глава Погодников нам всё время говорит? «Не важно, сколько вы сейчас сможете сделать – просто делайте». Жеан, сколько можно искать в списке? Там всё по алфавиту.

– Я зачитался! – откликнулся её брат. – О, Лоссо, привет! Ты знаешь, сколько ветров существует?

– Гораздо больше, чем здесь записано, – строго сказала Марина, забирая у него тетради. – Мы даём ветрам имена, чтобы их можно было узнать и правильно себя с ними вести при встрече, но в мире ещё столько ветров без имени!