– Простите! – крикнул Лоссо, пробегая мимо человека в зелёном камзоле. Тот только начал разворачиваться, как мальчик уже поднялся на сходни и понёсся по палубе к следующему кораблю.

Лоссо почти ничего не запомнил. Он слышал крики – весёлые и гневные, чувствовал запахи – кардамон и имбирь. Голова горела, а за пазуху как будто бросили кусок льда. На одном корабле он споткнулся о свёрток тяжёлого бархата, упал и, кажется, расшиб коленку, но времени проверить не было. На следующем – влетел прямо в корабельного повара, несущего противень, и его обсыпало сахарной пудрой.

На последнем корабле мыли палубу, и Лоссо заскользил в мыльной пене, размахивая руками.

– Ты куда?! – рявкнул кто-то огромный, кидаясь к нему.

Лоссо прибавил скорость.

Он запрыгнул на перила и посмотрел на воздушные ворота Северной башни. Они были открыты – мост, чуть поменьше, чем у Меновой, как раз опускали. Лоссо глотнул воздух ртом и с визгом прыгнул.

На крыше Северной сидели, привалясь к парапету, Мальтус и Розина. Мальтус так выдохся, что даже не шевельнулся, когда увидел Лоссо. А Лоссо кинулся к Марине Катарен, уже стоявшей в полной готовности, с разложенными крыльями за спиной.

– Сдал! – он хотел это крикнуть, но получилось только просипеть.

– Приняла! – громко ответила Марина.

Надвинула на глаза защитные окуляры и просто шагнула вперёд с крыши.

Через пару ударов сердца Лоссо она взлетела и принялась выписывать в небе широкие спокойные петли.

– Не успеет, – сказала Розина. – Наши уже три минуты как улетели. А ты как добрался?

– Хотел от Меновой срезать, а там мост сняли, – пробурчал Лоссо.

Дядя Лоссо никогда бы так глупо не попался! Он бы всё просчитал, был бы ко всему готов…

– Не повезло, – спокойно сказала Розина. – Но ты быстро обернулся.

Мальтус наконец собрался с силами и перевернулся на живот.

– Да, вы неплохо начали, – снисходительно говорить он умудрялся в любой позе. – Мне даже жаль иногда, Лоссо, что ты с ними бегаешь.

– А с кем я должен, с вами?

– Ну мог бы свою команду собрать, была бы ещё одна, от башни Реман. Чем больше, тем веселее.

Лоссо отвернулся к парапету и принялся высматривать Марину. Разве он виноват, что у него в башне больше нет никого его возраста? И он тут же тихонечко хмыкнул – представил, как объясняет двоюродному дедушке Аристиду правила пробега по всем главным мостам Строганцы, а тот просит говорить громче, потому что не желает снимать тёплую меховую шапку с наушниками.

– Я жду в гости друга, с которым не виделся пятнадцать лет! Я писал ему, что мой внук – воспитанный молодой человек и мы все возлагаем на него большие надежды! И что же я узнаю – не успел Энцо Конти сойти со своего корабля, как его едва не сшиб с ног какой-то мальчишка! А потом мне сообщают, что этот мальчишка – Лоссо Реман! Не понимаю, в кого ты такой!

Дедушка Виллем был очень сердит.

– Мне кажется, все, в кого он мог таким получиться, здесь, – сказала мама. – Можно ещё послать за моими родителями, конечно. Чтобы были бабушки и дедушки с обеих сторон.

– Помню, как я во время таких же гонок зацепился за флюгер Северной, пришлось ждать, пока Фелиса с Лориной подлетят и снимут, – сказал папа.

– Точно! – хихикнула тетя Фелиса. – Мы тогда пришли третьими, но как было весело!

Лоссо легко представлял пропавшего дядю мальчишкой – почти таким же, как он сам, только лучше. Он часто воображал, как он с ним советуется или играет. Но поверить, что папа – такой сдержанный, аккуратный, – тоже участвовал в гонках?! И теперь так спокойно признаётся, что зацепился за флюгер!

– А вы какое место заняли? – спросила тётя Лорина.