За гранью выживания. Теперь все изменилось Александр Сорокин

Мой хренопинальный подростковый день начался с обычной вещи – будильника. Я недовольно потянулся к телефону и выключил эту пищалку. Протерев руками лицо и обреченно посмотрев в потолок, я резко встал с кровати и, шаркая ногами, направился в ванную комнату. Включив воду, я посмотрел на монстра в зеркале. Это прыщавое существо недовольно смотрело мне в глаза.

Чтобы не впасть в транс, я взял щетку и зубную пасту. Пока я чистил свои зубы, мне в голову приходили вполне нормальные мысли: «Что, если кислород – на самом деле ядовитый газ, который убивает нас в течение ста лет?.. А ведь чтобы заснуть, мы должны притвориться, что уже спим… И я ведь никогда не был так близко к смерти, как сейчас…”. Вполне, как я считаю, нормальные мысли нормального человека. Так и не ответив на эти вопросы, я уже закончил чистку своих белых скал и отправился одеваться в христианскую одежду.

Медленно и нудно я одевался, понимая, что сейчас опять надо будет переживать круги ада. Застегивая последнюю пуговицу рубашки, я заметил, что меня заклонило в сон. «Может, нахрен не идти никуда?..» – задумался я, но придумал хорошую мысль. Я взял телефон, чтобы посмотреть на время. К слову, я не завтракаю вообще. До выхода из дома оставалось около двадцати минут. «Короче, поставлю будильник на тридцать минут, посплю и пойду получать знания». Так я и сделал. Не снимая свои наряды, я с радостью полетел в кровать. Закрыв глаза, я тут же их открыл, ведь опять заработала эта пищалка.

Все так же недовольно я схватил телефон, потянул за собой портфель и отправился коридор. Там меня ждал еще более недовольный проснувшийся отец.

– Привет. – прошептал он.

– Привет.

В зале спали мои мама и сестра Полина. Моя пятилетняя сестренка в очередной раз заболела. Поставив портфель, я взял свой парфюм и, не жалея, напшикался. Ну, как не жалея?.. Трех раз хватает, чтобы от меня несло на несколько километров. Взяв кроссовки, я заметил, что они грязные:

– Твою мать… Слюни, вперед!

Наплевав на свои пальцы достаточно слюны, я принялся протирать свои кроссовки. Сделав процедуру, за которую в древности нехило платили, я обулся, надел куртку и шепотом сказал:

– Всем пока!

Поправляя рюкзак, я спускался с пятого этажа и напевал недавно заедшую песню. Когда я вышел на улицу, мне показалось, что на меня дышал тот самый мужик из рекламы орбит. Было настолько холодно, что я сразу задрожал. К слову, идти до школы мне нужно было примерно пять или семь минут. Обычно я хожу в это заведение не один, а со своим другом-тезкой Саней. Не буду восхвалять данного человека. Просто скажу, что это бог.

Но в тот день этот человек по непонятным причинам отказался от встречи возле магазинчика, и в итоге я шел один по этой ужасно холодной улице. Размышляя о том, что может ждать меня на уроках, я сам не заметил, как пришел в школу. Внутри меня встретила толпа людей, которые так же, как и обычно, недовольно ходили по школе или просто стояли, уставившись в свои телефоны. Отдав куртку в гардероб, я встретил свою одноклассницу Диану. Мы, как обычно, поздоровались кулачками и пошли ждать, пока нас пустят на второй и третий этаж.

– Как ваша жизнь, Алексадр? – спросила она.

– Хреново.

– Ну я вижу. Ты не выспался что ли?

– Да… Вот прям сейчас готов вырубиться.

– Поздно лег?

– Да нет… Как обычно, в одиннадцать.

– А я вот где-то в три часа ночи заснула и чувствую себя как огурчик!

Я посмотрел на нее с завистью.

– Ты знаешь, где огурчики бывают?

– Фу-у, Саш!

– Че? Меня мама попросила купить нормальных огурцов. Что значит «нормальных»?

– Не знаю, не шарю.

Вдруг мы заметили, как толпа овощей поднимается наверх – можно идти. Диана собралась за ними.

– Подожди, трубопровод еще не прочистился.

Дождавшись, когда можно будет спокойно подниматься, мы пошли на урок. Первым из них был русский язык. Зайдя в пустой кабинет и нудно поздоровавшись с учителем, я закинул учебник и прочие вещи для урока на угол стола, сразу сел на стул и прилег на парту, прикрывая лицо руками.

Как только прозвенел звонок, я подскочил и заметил, что овощи распределились по грядкам. Не буду рассказывать про каждого одноклассника, расскажу лишь про тех, с кем более или менее общаюсь. Я сижу на третьем ряду первой парты справа. Со мной сидит Степка, низенький паренек с дерзкими глазами. Позади нас – Олеся и Некит. Остальные на нашем ряду в представлении не нуждаются. Первая парта второго ряда – Мария. Просто очень хороший человек, помогающий мне с моим творчеством. Последняя парта второго ряда – тот самый бог Саня и Илья, мой второй друг, спокойный и уравновешенный. В принципе, это все, с кем я много общаюсь за весь день.

– Нихрена ты помятый. – сказал Степа.

– Да, и тебе привет. – сказал я, пожав ему руку. – Олеська, привет. – мы дали друг другу пять. Оставалось поздороваться с еще одним человеком, который, отвернувшись, рылся в портфеле. – Некитос – полстос!

Он повернулся ко мне. Некит может выглядеть устрашающе, если захочет. А с виду и на скажешь, что такая громада мышц может быть очень чувствительной. Некит профессионально занимается тяжелой атлетикой и успел набрать много мышечной массы. Иногда смотришь на то, как он нежно обнимает хрупкую Олесю, и умиляешься такой паре.

– Ты вкурсе, что ты смахиваешь на… – не успел он договорить, как я его перебил.

– Закрой рот, дружище, я знаю. – сказал я, пожав ему руку.

Я отвернулся и слипшимися глазами смотрел в парту. Учитель что-то объясняла, а я пытался не выключиться.

– Я тоже сегодня не выспался. Надо после урока кофейку жахнуть. – сказал Степа. – Ты будешь?

– Нет.

– А че так?

– Настоящий воин должен справляться без читов. – гордо ответил я.

– А-а-а… Ну я понял, понял.

На этом уроке русского мы ничего не писали – была лекция, и это самое скучное, что вообще существует в учебе. Мало того, что, будучи бодрым, ты на таких уроках засыпаешь, так тут я и без того еле живой, так меня еще и долбят со всех сторон.

Я держался до последнего. Каждая секунда казалась одним учебным днем. Я боролся с этим состоянием как мог. Это было невероятно тяжко. Все дошло до того, что я начал считать овечек. Да, именно это я и делал. Обычно это делают, когда не могу заснуть, а я наоборот. И вот, кажется, что вот он, конец, ты уже не можешь держаться, и все вот-вот закончится, как вдруг…

Звонок. Услышав этот замечательный звук, я с грохотом упал лицом на парту и снова отрубился. Мгновение – и по моей голове кто-то шлепает. Я поднял голову и увидел его:

– Эй, ты, ушлепок, патрулировать пойдешь? – сказал бог Саня.

– Очень приятно. – сказал я, протянув руку.

Рядом с ним стоял Илья.

– Здравствуйте, Ильем. – мы пожали руки.

Я повернулся к Некиту, чтобы узнать, пойдет ли тот патрулировать, но тут же меня окликнул Саня:

– Он не пойдет.

Я собрал вещи в портфель, и мы пошли патрулировать. Собственно, что такое патруль?.. Все просто. Так мы называли наш поход в туалет. Мы заходили внутрь и устраивали там беспредел. Ну, я устраивал, а парни – по настроению. Из хулиганств там почти ничего нельзя было сделать, кроме как похлопать дверью кабинки и побрызгаться водой. Все.

Когда мы вышли из места, где надышались запахом орхидей, то отправились на следующий урок – английский. Урок английского был мне неинтересен только из-за программы обучения и учителей. Мне хотелось изучать английский самому, и было дело, что я даже подписался на курсы самообучения, но прошел месяц, и мне это благополучно надоело.

На урок мы пришли ко звонку. Усевшись на свои места, мы приготовились к занятию. Не успел я сделать и вдоха, как услышал:

– Повторяйте слова, сейчас пишем проверочную.

Хотелось ударить по столу, да посильнее.

– Хы, а я вообще домаху не знал. – сказал Степа, достав телефон и начав играть в игры.

Учитель раздавала варианты. Подойдя к нашему столу, она удивленно посмотрела на Степу. Тот поднял голову и спросил:

– Что?

– Телефон убирай.

– Зачем? Я слова не учил, смысла нету.

– Два. Дневник давай.

– Ага, щас… – пробормотал Степан и снова уставился в телефон.

– Я сейчас завуча позову.

– А сами справиться не можете?

После этой реплики учительница выхватила со стола его дневник и на этой же парте поставила двойку.

– Ого, какая страшная двойка. Вообще как-то плевать на это.

– Так, ты тут со мной не разговаривай.

– Да забейте на него! – послышался голос одного из одноклассников. – Начинайте проверочную, а то времени не хватит.

Работа ничего особенного не представляла. На протяжении всего урока я писал эту проверочную, будучи уверенным, что ответы точно будут верными.

Прозвенел звонок.

– Чет как-то легко. – сказал я, повернувшись к Некиту.

– Да, не почуял вообще. – ответил тот.

Собирая вещи, я случайно услышал, что следующей должна была быть физкультура. Из-за операции я был освобожден. Собственно, что за операция? В наследство от отца мне передалось заболевание, при котором ноготь врастает в боковую часть пальца ноги. К тому моменту я пережил три операции. Все они были не под наркозом, лишь под ужасным обезболивающим. Я лежал на койке и прекрасно слышал, как режут мою кожу, отрезают ноготь, зашивают. Потом около недели я отходил дома с ужасными мучениями и болями практически во всей ноге. В общем – это ужас. Дойдя до раздевалки и войдя внутрь, я сказал: