– Ещё раз пнёшь – убью.

– Оставь это упырям.

– Нет.

– Максимка!

Мама наконец увидела, кто стал причиной внезапного шума, и её лицо разгладилось, просветлело. Она раскинула руки, отпустив сорочку, и поспешила навстречу названому сыну.

– Один?

Рада подняла взгляд. Макс всегда был высоким и тощим, черноволосым, темноглазым и бледнокожим. Он не был похож ни на кого из приютившей его семьи. И хотя каждый в их доме искренне считал Макса родным, Рада знала: названый брат никогда не назовёт её маму своей, но и не обесценит всё то, что та для него сделала.

– Здравствуйте, тётя Ася. Я один.

Он заглянул в прихожую и вернулся с большим тяжёлым рюкзаком. Отправив его под тот самый шкафчик с оружием, до которого так и не успела добраться Рада, Макс сел на предложенный ему стул и, словно зверьку, протянул Катёнку руку. Малышка нерешительно подалась вперёд, шлёпнула ладошкой по протянутой руке и дезертировала к матери. Подхватив младшую дочь на руки, мама присела на край дивана.

– Ты запер дверь? – сварливо поинтересовалась бабуля.

Макс кивнул.

По-крабьи пятясь боком в попытке скрыть дыру в штанах, Рада подобралась к дивану и опустилась рядом с мамой.

– А я? – вопрос не давал ей покоя. – Я плохо её заперла?

Она надеялась на отрицательный ответ. Не хотелось верить в свою ошибку. Надеялась, что всё дело в гениальности Макса. Даже любящая поворчать на названого внука бабуля не гнушалась этого слова и признавала, что таких людей, как он, она не встречала за всю свою долгую жизнь. Наделённый весьма средней колдовской силой, Макс совершенно фантастически обращался с печатями, порой находя для них абсолютно неожиданное применение. Там, где Рада видела причудливо переплетённые в общий узор элементы, её названый брат различал нечто большее. Он постоянно носил при себе толстую колдовскую книгу с личной коллекцией печатей, так может, в ней нашлось что-то, что отперло дверь? Рада очень надеялась на это, но Макс сказал:

– Да. Я даже не понял, что она была заперта.

Бабуля укоризненно покачала головой. Чувствуя себя так, будто её только что облили ледяной водой, Рада поджала колени и спросила:

– Как это может быть? Я уверена, печать сработала. Я же видела, как дверь прирастает.

– Видимо, только с твоей стороны. Когда я потянул ручку на себя, дверь немного хрустнула.

Позор. Рада схватилась за голову и упёрлась в колени лбом, не желая видеть лица родных. Ей казалось, даже Катёнку в тот момент стало стыдно за неё.

– Вам стоило поставить обычный замок с засовом, – заявил тем временем Макс. – Раде было бы проще.

– Справится она, – железным, не терпящим возражений тоном отрезала бабуля. – Рано на ней крест ставить. Печати надёжнее замков.

– Да, но если…

– Никаких замков!

Наличие металлических элементов на деревянной двери помешало бы печати работать правильно, это понимали все. Сгорая от стыда, Рада с силой вжималась в колени лбом. Она опять всех подвела. Если бы поздним гостем оказался не Макс, а кто-то другой, кто-то опасный, она сама стала бы причиной гибели всей семьи.

Словно желая забрать себе часть страданий старшей дочери, мама мягко погладила её по спине.

– Всё хорошо, – тихо проговорила она, и Рада шмыгнула носом.

– Простите меня.

– Всё хорошо, – повторила мама, а Катя, должно быть, смущённая воцарившейся в комнате атмосферой, крепче прижалась к ней. – Максим, ты к нам надолго?

– На неделю, не больше. Не помешаю?

– Тебе всегда рады в этом доме.

Мама говорила медленно и тихо, глядя собеседнику прямо в глаза. Это смущало многих, и Макс был в их числе. Бабуля считала, что смущаются только те, кто чего-то стыдится.