Но мгновение длилось недолго. Старик, с трудом оторвав голодного мерина от кормушки, поспешил за ворота. Арсений стоял, словно в оцепенении, провожая взглядом удаляющуюся коляску.

После этой встречи Дерябин стал словно сам не свой. Не находил себе места, работа за конторкой стала тяготила, даже любимое занятие – подсчет доходов – больше не приносило радости. В доме было душно, на сердце – тревожно. Однако дел прибавилось. Расширение постоялого двора привело к наплыву гостей, лесопильня требовала постоянного надзора. В заботах Арсений на время забыл о незнакомке, но где-то в глубине души её образ продолжал тревожить его мысли.

Чтобы облегчить нагрузку, Дерябин решил передать управление постоялым двором в надежные руки. Выбор пал на юного, честного далекого родственника Алешку. Тот искренне пообещал не подвести.

Прошел еще год. Дерябин богател, но былой радости доходы не приносили. В душе засела заноза, глухая тоска. Хозяин постоялого двора пытался заглушить её работой, но мысли всё чаще возвращались к незнакомке с голубыми глазами.

Арсений задумался о новом предприятии – мебельной мануфактуре. Ему часто приходилось закупать мебель для постоялого двора, и он решил, что выгоднее изготавливать её самому. Но где найти место для фабрики? Кильмезь не подходил: местные крестьяне не стремились к переменам. Нужно было находить рабочую силу там, где народ искал заработок.

Во время очередной поездки Арсений обратил внимание на Уржум. Город, стоявший на пересечении торговых путей, был оживленным центром. Там ежемесячно проходила ярмарка, на которую стекался народ со всех концов губернии.

Арсений внимательно изучал ряды торговцев, примечая ассортимент. Дерябин с удовлетворением отметил, что хорошую мебель найти здесь было непросто. – Значит, конкурентов мало, – мысленно заключил он. В голове уже рождались планы о том, как развернуть торговлю своим будущим товаром.

Часть четвёртая. Аннушка.

Обойдя почти всю ярмарку, Арсений направился к выходу. Внезапно, у одного из прилавков, его взгляд остановился на девушке – высокой, изящной, словно сотканной из тончайшего света. Она двигалась между лотками лёгкой, почти летящей походкой, её белое кружевное платье струилось при каждом шаге, а гордо поднятая голова придавала незнакомке особое благородство. В её манере держаться было нечто завораживающее, и у Арсения вдруг закружилась голова.

Внезапно девушка повернулась, и он узнал её. Это было то самое божественное лицо, которое Дерябин мельком увидел год назад в узком проёме старой брички на своём постоялом дворе. Волнение охватило его, но, собравшись с духом, мужчина решительно направился к незнакомке, боясь вновь её упустить.

– Добрый день, – голос, всегда уверенный и твёрдый, внезапно дрогнул. Арсений смутился и почувствовал, как жар заливает лицо.

– Прошу прощения, если отвлекаю вас… – язык словно не подчинялся, во рту пересохло, а сердце бешено колотилось.

Девушка остановилась, в её руках был бумажный свёрток, из которого доносился тёплый аромат свежей выпечки, пробуждающий аппетит.

– Мы знакомы? – она подняла на него глаза, и в этот миг в душе Арсения вспыхнуло нечто необъяснимое, словно огонь, не поддающийся укрощению.

– Извините… – Дерябин невольно отвёл взгляд, но тут же взял себя в руки. – Вас зовут Аннушка.

– Да, – кивнула девушка.

Теперь, когда он стоял так близко, Арсений смог в полной мере осознать её красоту: нежная, словно у ребёнка, кожа, утончённые черты лица, большие серо-голубые глаза, в которых хотелось утонуть, чувственные алые губы, притягивающие взгляд, густые светлые волосы, ниспадающие мягкими локонами на плечи, и стройная фигура, в которой угадывалась грация балерины. Вся её внешность выделяла девушку из толпы, и подобных ей Дерябин не встречал ни разу в жизни.