Изображение дрогнуло, искажаясь, словно кто-то пытался изменить его прямо сейчас. Лицо Дэвида размылось, черты стали неразличимыми, а потом… на его месте появился совершенно другой человек.

Алессандра резко выключила проекцию. Сердце билось гулко и неровно, виски сдавило тупой болью. Что происходит? Её личные воспоминания никто не мог изменить, они хранились в зашифрованном виде в импланте, интегрированном с её мозгом.

"Если кто-то пытается изменить коллективные воспоминания о 'Точке схода', возможно, это только начало", – подумала Алессандра, и от этой мысли холодок пробежал по спине.

Капсула плавно затормозила у главного входа в Архивы. Величественный портал из переливающегося квантового материала, испещрённый символами древних и современных алфавитов – метафорическое напоминание о связи между прошлым и настоящим, между разными способами хранения и передачи информации.

Выйдя из транспортной капсулы, Алессандра глубоко вдохнула прохладный, чуть влажный воздух атриума. Тысячи невидимых сенсоров регистрировали её прибытие, идентифицировали по биометрическим параметрам, активируя доступ соответствующего уровня.

Она направилась к центральному лифту, который доставит её в сердце Архивов – туда, где хранятся самые важные воспоминания человечества, формирующие коллективное сознание целых поколений. Туда, где кто-то, возможно, пытался переписать историю. Переписать её собственную жизнь.

– Я найду тебя, – тихо прошептала она, обращаясь к невидимому противнику. – Кто бы ты ни был.

По мере приближения к лифту странное ощущение нарастало – как будто кто-то наблюдал за ней. Алессандра обернулась и на мгновение ей показалось, что в толпе посетителей и сотрудников Архива мелькнуло знакомое лицо. Мужчина средних лет, с глазами, словно видевшими больше, чем следовало.

Но когда она присмотрелась внимательнее, никого похожего уже не было. Фантом, игра воображения. Возможно, просто последствие усталости или возраста. А возможно – предвестник чего-то большего.

Вызвав лифт, Алессандра прижала ладонь к сканеру и мысленно активировала последовательность доступа. Двери бесшумно раскрылись, приглашая в полупрозрачную кабину, через стенки которой была видна вся внутренняя структура Архивов – бесконечные ряды квантовых хранилищ, мерцающие энергетические каналы, нейронные сети, соединяющие воспоминания в единое целое. Мир памяти. Её мир.

Двери закрылись, и лифт начал плавное движение, погружаясь в самую суть человеческого опыта, в океан коллективных воспоминаний. Сегодня предстояло выяснить, насколько глубоко зашла коррозия этого океана и кто стоял за попыткой изменить фундамент современной цивилизации.

В отражении на стекле лифта Алессандра увидела своё лицо – удивительно молодые глаза на фоне тонкой сети морщин. В этих глазах читалась решимость. Сто восемь лет она хранила память человечества. И не собиралась позволить никому её фальсифицировать.

Глава 2: Художник

14 апреля 2075. Марсианские Купола. Район Олимпус.

Дамир Эль-Хассан лежал в невесомости посреди своей мастерской – огромного геодезического купола из гибкого, сверхпрочного углеродного стекла, сквозь которое просматривалось красноватое марсианское небо и силуэт отдаленной горы Олимпус. Его тело, окруженное роем парящих в воздухе голографических проекций, казалось частью инсталляции – ещё одним живым экспонатом среди десятков других произведений искусства, заполнявших пространство.

Тридцать восемь лет по земному летоисчислению, двадцать из которых проведены на Марсе. Его смуглая кожа, некогда впитавшая палящее солнце Алжира, теперь приобрела характерный для марсианских поселенцев сероватый оттенок из-за особенностей местного освещения и влияния генетической адаптации к пониженной гравитации. Высокий, с непропорционально длинными руками и ногами – классический фенотип второго поколения марсиан, рожденных на Земле, но выросших в марсианских колониях.