– А там тепло?

Мисс Тэннер залилась звонким, мелодичным смехом, сразу тронувшим Мэри за душу.

– Там до того жарко, что вас каждый день будет тянуть в бассейн!

– Бассейн! – воскликнула Лотти. – Ничего себе!

Рассказ о жаре Мэри понравился. Она была готова на что угодно, лишь бы согреться, вот только этого давненько не случалось.

– Люблю жару, – задумчиво произнесла она.

– Приятно слышать. Рада, что тебе интересно.

– А ты что скажешь, мам? – Мэри попыталась поймать ее взгляд. – Как тебе идея?

Мама покраснела еще сильнее.

– Замечательная, как по мне. Такой жизни я вам дать не могу, мои красавицы. Если послушать – и впрямь настоящая сказка.

– Ты ведь тоже любишь жару! – добавила Лотти и рассмеялась.

– Да, милая. Тут ты права.

– И мы уедем все вместе? – упрямо гнула свое Мэри. Она видела, как напряженно натянулась кожа на маминых щеках, как остекленели глаза, и девочке стало немного не по себе.

– Я поговорила с нашими гостьями, и они сказали, что обычно сперва отправляют ребятишек, а потом приезжает и один из родителей.

– Схема так и называется: «Один родитель», – уточнила мисс Тэннер, кивнув. – Вашу маму отвезут в Австралию следом за вами, и вы воссоединитесь.

Мэри сощурилась.

– Так ты с нами не поедешь?

– Поеду. Но не сразу, а попозже. Мне надо разобраться с делами, а вы пока плывите через океан и вступайте в новую жизнь. А потом встретимся. Так ведь будет правильнее? – Она перевела взгляд на женщин, и те кивнули.

– Верно, – добавила мисс Тэннер.

Ситуация резко переменилась. У Мэри скрутило живот – того и гляди стошнит. Она не могла понять, от волнения это или от страха, а может, по обеим причинам. Сердце стучало тяжело, гоняя кровь по телу, нервы натянулись до предела, кожу покалывало.

– А мы на корабле поплывем, да? – спросила Лотти, взяв сестру за руку.

– Да, на большущем, – подтвердила мисс Тэннер.

– Что скажешь? – спросила мама, встретившись с пристальным взглядом старшей дочери.

– Даже не знаю. Ты точно к нам приедешь? – спросила та вместо ответа.

– Конечно. Обещаю.

Когда дамы ушли, в доме воцарилась зловещая тишина. Мэри пошла кипятить воду. Они с Лотти пропустили чаепитие, и теперь их точно ждал неизбежный скандал с мамой, ведь они так и не нашли ничего на ужин. А ей-то казалось, что времени еще достаточно… Мэри прикусила нижнюю губу. Внутри волной разливалось отчаяние.

– Есть хочу, – захныкала Лотти.

Мэри строго посмотрела на сестру.

– Тсс! Мама тебя услышит, и мне тогда мало не покажется.

Лотти снова заныла, но уже тише, и стала переминаться с ноги на ногу.

– Что такое, девочки? – спросила мама, спускаясь к ним. Голос у нее был веселый, но Мэри понимала: это ненадолго.

– Прости, мам, мы ничего не нашли на ужин. Я помогла старой миссис Уотсэми донести покупки, она заплатила мне талонами на сладкое, но в «Мэйнардс» их уже не принимают, говорят, раздача закончилась. – Мэри не стала упоминать о том, что в кондитерской им больше не станут отпускать товар в долг, иначе мама разозлилась бы еще сильнее.

Мать уперла руки в бока и смерила Мэри сердитым взглядом.

– Эта старая карга вас одурачила. Вот я ей покажу…

– Мам, не надо, пожалуйста! – взмолилась Мэри. – Уверена, она и сама про талоны не знала.

Мама шумно выдохнула носом.

– Ага, как же. Но это уже неважно. Главное, что вы едете в Австралию. И жизнь вот-вот изменится к лучшему! Верно я говорю?

Сестры переглянулись.

– Пожалуй, – протянула Мэри.

– Так вот, чтобы отпраздновать удачу, я купила нам три целых яйца и немного вчерашнего хлеба. Поужинаем сэндвичами с яичницей.

Лотти заулыбалась, обнажив дыру во рту: на прошлой неделе у нее выпали два передних зуба.