Пистолет выстреливал сигнальные ракеты. Они взлетали вверх и расцветающими огненными цветками указывали местоположение стрелка. Опускаясь, ракеты освещали часть места падения, но не так значительно, как осветительные снаряды.

Однако Фоксу не требовалось что-либо освещать. Показывать расположение он также не планировал. Хотелось использовать оружие немного не по назначению, стреляя в упор в поверхность грандиозного сугроба.

Заряды не отличались значительной мощью. Но никто и не планировал с их помощью причинить кому-либо или чему-либо серьёзного вреда. И, тем не менее, заряды могли войти в снежную массу, взорваться и обнажить часть «подснежного» нутра. В Фоксе жила надежда: «Направлю выстрелы по углам квадрата. Ну, там, где вроде как этот самый гравимобиль должен бы находиться. Вдруг хотя бы краешек обнажится?»

И тут же новая мысль: «Герои прошлого, как мне вас не хватает». В детстве Фоксу нравилось так говорить. В трудные моменты настраивало на торжественный лад. Слова по-особому отзывались в душе. После очередного преодоления Фокс вполне мог ставить себя в ряд с героями. Ведь всё сделал без их участия и помощи.

Он поднял руку с пистолетом и прицелился, а сам всё размышлял: «Так, посадочная площадка имеет прямоугольную форму, идёт вдоль склона. Гравимобиль в дальнем правом углу. Значит…» Мысль оборвалась, соединившись с нажатием на спусковой крючок.

Маленький заряд вылетел из ствола, увлекаемый основным двигателем. Ракета яркой точкой понеслась к цели. Где-то на середине расстояния с громким треском взорвался дополнительный заряд, который в нормальных условиях выводил ракету как можно выше в небо.

Фокс стрелял практически в упор. При подрыве дополнительного заряда ракета получила ускорение и во всплеске маленького фонтана ворвалась в снег. Обнажилось нутро снежной массы в левом ближнем углу квадрата, вписанного в прямоугольник посадочной площадки.

Увы, ни тени надежды на гравимобиль. Ветер гулял над образовавшейся ямкой, заметая следы сигнальной ракеты. «Ага, попал дальше, чем нужно». Фокс покачал головой и прицелился в правый угол чуть ближе к дальней стороне прямоугольника посадочной площадки. Опять мимо!

«Где же этот кусок предателя?» – подумал Фокс, выбирая следующую цель. В сердце потихоньку вползало отчаяние, а в голову – ужасные видения. Вот он ползает по снежной поверхности, слепо шарит по ней руками, проваливается, подкидывает вверх кулаки и потрясает ими в воздухе в бессильной ярости.

Пришла новая мысль: «Так не пойдёт. Взять себя в руки!» Подействовало. Навалившееся дурное предчувствие немного отступило. Фокс до хруста сжал зубы, прицелился и снова нажал на спусковой крючок. Он старался выстрелить в точку чуть левее и по диагонали от предыдущего попадания.

Взметнулся и опал новый фонтанчик снега. Выпущенная ракета покрутилась на месте, двигаясь дальше по касательной. Она словно бы попала во что-то под снегом и срикошетила. Ох, кажется, повезло. Вряд ли нашёлся столь твёрдый ком.

Фокс почувствовал прилив сил, но призвал себя сохранять хладнокровие. Первым желанием стало отбросить пистолет в сторону и со всех ног помчаться к гравимобилю. Но зачем?

Мало того, что пистолет мог пригодиться в будущем. Однако излишняя горячность вообще ведь вела в западню. Рыхлость снега, накрывшего гравимобиль, никуда не делась. Провалиться же и застрять в холодной белой массе в нескольких метрах от цели… Вот же ирония!

Фокс горячиться не стал. Он закрепил пистолет на поясе, подошёл к краю опасной зоны, лёг на живот и постарался растянуться на снегу. Так давление на поверхность уменьшалось, а риск провалиться в снежную ловушку – снижался.