«Что-то надо менять в подходах к участию в гонках, – подумал Фокс. – Обычно с такими сложностями они не проходят, но всё же может повториться. Надо что-то менять». Прямо сейчас отказываться от участия в соревнованиях он не планировал. Но вдруг всё переменится после прилёта в поселение или возвращения с поисковой миссией со спутника Саффара?
Глава 8
Снег подле гравимобиля сбился и стал чуть плотнее, чем наверху. Фокс затратил значительные усилия, пока разрывал его вокруг шарообразной машины в поисках доступа к входному люку. Снег сопротивлялся, лип к перчаткам, забивался под них, таял, снова замерзал. Руки покрывались ледяной коркой.
В обледеневших перчатках хуже сгибались пальцы, но в текущий момент это оказывалось не столь плохо. Руки походили на маленькие лопаты, и проще стало грести снег. Надежда добраться до борта гравимобиля росла, хотя усталость от этого не уменьшалась.
«Как я себя зову, "Мышиный король"? – подумал Фокс. – Не переименоваться ли в “снежного крота”?» Он усмехнулся, сел на снег и попытался восстановить хоть часть сил.
Защитный шлем мешал отдышаться. Фокс стянул его непослушными руками, шумно выдохнул в морозный воздух клубы пара. Впрочем, голова быстро замерзла, пришлось натянуть шлем и вернуться к начатому делу. Чтобы снова устать, попытаться отдохнуть, и повторить всё снова…
Фоксу постоянно чудилось: он в чём-то ошибается. «Что-то упускаю», – думал он в периоды мнимого отдыха. «Проклятые холод и усталость, когда же от вас избавлюсь?» Но думать и жаловаться было некогда, следовало возвращаться к работе.
При посадке борт гравимобиля становился прозрачным по всей шарообразной поверхности. Так что проблем заглянуть внутрь обычно не возникало. Однако не в этот раз, когда в дело вмешалась сильная наледь. Фоксу пришлось очистить с одной стороны до половины высоты борта, чтобы суметь различить хотя бы смутные очертания сидения пилота и пульт управления.
И тут же он заметил мерцающий огонёк, который с трудом пробивался сквозь муть оледенелой поверхности. Огонёк мигал на пульте управления, стремясь привлечь внимание пилота-человека, раз уж кибернетический мозг погрузили в спячку. Фокс попытался получше расчистить наледь на внешней поверхности гравимобиля и плотнее прижал к ней светофильтр шлема.
«Внешний вызов!» – понял он. Любопытная мысль, молнией сверкнула в голове. Фокс опять, как и несколько раз до этого, повернулся спиной к борту гравимобиля и, упираясь в него, медленно сполз вниз.
Он вытянул вперёд ноги и сидел на снегу, несмотря на то, что теперь уже не возникало желаний перевести дух и немного отдохнуть. Рядом валялся стянутый защитный шлем. Фокс словно забыл про него: он хватал морозный воздух ртом и буквально давился от смеха. Пришедшая мысль виделась уже подобной не молнии, а готовой взорваться сверхновой. «Вот я недотёпа», – думал Фокс и всё смеялся, смеялся, смеялся.
Что его так развеселило? Мигающий огонёк сигнализировал о внешнем радиосообщении. Фокс не мог принять его напрямую, как делал в кабине землеройной машины. Требовалось подключиться к более мощной установке. Но ведь приемо-передающее устройство малого радиуса действия в шлеме защитного костюма всё же оставалось. Кто-то мог бы спросить: «И что? Чего так веселиться?».
В том-то и дело, что вообще же не требовалось проявлять чудеса героизма со всеми этими поисками и стрельбой из пистолета по массам снега. Достаточно было подойти к гравимобилю поближе, связаться с автопилотом и дать сигнал к выходу системы из гибернации. И всё, проблема оказывалась решена! Как тут не лопнуть от смеха?