Герои романа «Дети Арбата» – все учатся в одной московской школе. Это секретарь комсомольской организации школы Саша Панкратов, будущая учительница Нина и ее сестра, Сашина любовь Варя, и красавица Вика Марасевич со своим шустреньким толстеньким братом Вадимом, и дочь видного дипломата Лена Будягина, и будущий нквдшник Юрка Шарок. Весело, хоть и со скандальчиком встретят они новый, 1934 год. Но совсем скоро судьба буквально распылит по сусекам всю их теплую компанию. За невинные эпиграммы в стенгазете честный Саша отправится в ссылку на Ангару. Лене предстоит тяжкое испытание романом с Юркой, а Вике – легкие светские победы с видом на все более выгодные замужества. Правильная партийка Нина будет мучить жениха, героя эпохи и красного командира Максима, «непутевая» Варя свяжется с шулером, Юрка научится бить подследственных, а Саша – осваивать просторы страны и народной души в плане географическом и ментальном. И надо всеми ними высится ОН – «отец народов» товарищ Сталин.

Писатель выбрал жанр хроники. Буквально по годам прослежены события в стране и в жизни героев. Рыбаков доведет их через все 30-е до боев Великой Отечественной, переплетая судьбы ребят с арбатского двора и дела высокой политики, которые на эти судьбы влияют самым непосредственным образом. Немудреный вроде б прием повествования, но постепенно у читателя в голове складываются свои смысловые рифмы. Почему сверхправедник Саша и живая, бунташная Варя «из подворотни» неуклонно идут навстречу друг другу? Отчего в Юрке Шароке, насквозь мещанистом мелком типчике, и в «великом» Сталине есть нечто глубинно общее?..

В годы перестройки многие еще верили: Сталин лишь исказил великую идею социализма, «…вместо социалистической демократии, которой добивался Ленин, Сталин создал совсем другой режим». В какой мере можно разделить эту мысль сейчас?..

Перед нами обширные тома последней советской эпопеи: «Дети Арбата» (1966 – 83 гг.), «Страх» (1988 – 90 гг.), «Прах и пепел» (1991–94 гг.), полные живых образов времени и деталей эпохи. Материал для размышлений и погружений в «наши» 30-е преобширнейший…

«– У нас в институте, – сказал Юра, – один парень подал на собрании реплику: «Что такое жена? Гвоздь в стуле…»… А собрание было по поводу Восьмого марта. Его исключили из института, из комсомола, из профсоюза…

– Всех исключать – кто же останется? – нахмурился Максим.

– Когда исключения становятся правилом, они перестают быть исключением, – сострил Вадим».

«Она вышла к нему в длинном вечернем платье, голубовато-зеленом, с коротким шлейфом. От нее пахло незнакомыми духами, в черных гладких волосах блестела нитка жемчуга – женщина совсем из другой жизни, пронзительно красивая и эффектная. Только улыбка была по-прежнему застенчивая, этой улыбкой она как бы спрашивала Юру, нравится ли она ему…»

«Сталин!» Это единственное слово, написанное на всех плакатах и транспарантах, выкрикивали, скандировали, оно висело в морозном воздухе, и все взоры были обращены на трибуну Мавзолея, где стоял он, в шинели и простой шапке-ушанке с опущенными ушами. Все на трибуне в теплых шапках, но уши опущены на ушанке только у Сталина, ему холодно, и это делало его облик еще более простым и человечным для этого миллиона людей…»

«Вот что я тебе скажу, Марк: ты мне деньги предлагал, деньгами не откупишься. Подняли меч на невинных, на беззащитных и сами от меча и погибните. И когда придет твой час, Марк, тогда ты вспомнишь Сашу, подумаешь, но будет поздно. Ты не защитил невинного, тебя тоже некому будет защитить».

«Из осколков своей веры вы пытаетесь слепить другой сосуд. Но не получится: осколки соединяются только в своей прежней форме. Или вернетесь к своей вере, или отвергните ее навсегда».