Статус жены Оля приобрела прошлым летом. Свадьбу оплатили родители мужа, они же предоставили новенькую квартиру в уютном жилом комплексе. Игорь до свадьбы жил в этой квартире два года, но даже не догадывался, что она не съемная. Отдавал деньги с зарплаты за аренду, перечисляя их матери, а та отправляла их на погашение ипотеки, добавляя столько же средств из семейного бюджета.

Игорь относился ко всему бережно, старался поддерживать порядок, чтобы в редкие дни, когда студентка Оля приходила в гости, не ударить в грязь лицом. Когда они поженились и Оля переехала, стеснения улетучились, а грязи в квартире стало больше.

Родители приезжали с визитом раз в два месяца. Накануне начиналась генеральная уборка. Грязное белье со всех комнат летело в корзину, пыль убирали за пять минут, размахивая тряпкой. Туалет купался в едком зеленом геле, способном не только отмыть налет, но и уничтожить все живое в радиусе двадцати метров. Та же участь ждала раковину и ванную. Белоснежная шторка улетала в барабан стиральной машины с отбеливателем. Оля ждала окончание стирки, чтобы развесить сразу противную ткань, которая с легкостью могла помяться, пролежи в барабане лишнюю минуту.

Игорь загружал посудомоечную машину и отдраивал жир и пыль со столешницы и фартука. К каждому приходу родителей квартира сияла, а хозяйка получала несколько комплиментов.

Всей семьёй пили чай на кухне за стеклянным столом. Оля ненавидела стол за то, что на нем всегда остаются отпечатки. Свекровь гордилась выбранной мебелью в квартиру, но молчала об этом, чтобы не показаться высокомерной. Дети и так нахваливали их за подаренное жилье и рационализм, который присущ лишь взрослым.

– Оленька. Вы о детках уже задумывались? – спрашивала свекровь, оставаясь с невесткой наедине.

– Нет, Людмила Павловна. Как же тут задумываться, если я только учусь. Вот отработаю несколько лет по основной специальности – пародонтологом, наберу клиентскую базу, руку набью и тогда можно в декрет, – отвечала девушка невозмутимо, словно строила этот план целую жизнь.

Свекровь только мотала головой, ухмыляясь, потому что помнила себя в возрасте невестки. В двадцать три ей хотелось о ком-то заботится, любить, давать ласку. По-настоящему захотев дите, Людмила Павловна недолго уговаривала молодого мужа, и вскоре появился Игорь.

Оля в душе и слышать не хотела о детях до тридцати. Сама будучи поздним ребенком, она мечтала вдоволь нагуляться и насладиться молодостью.

Игорь не представлял себя в роли отца, посвящая работе столько времени, что на жену еле хватало выделенных выходных. Он не слышал напрямую разговоров с мамой, но как только они провожали родителей, узнавал, весь настрой семьи, от молодой жены.

– Ну какие нам дети! – говорил он. – Мы сами еще не выросли.

– Вот и я говорю, Игорь. Но твоя мама не понимает, – возмущалась Оля, скрестив руки на груди.

– Она меня родила в твоем возрасте, наверное, хочет повторения семейной традиции. Не слушай ее. Просто не обращай внимание, – ответил муж и прошел в комнату.

Серьезные разговоры он не любил с детства. Они могли закончиться спорами и даже руганью родителей. Такого в отношениях с женой он не допускал. Более того, даже боялся подумать, что Оля родит, станет уставать и начнет ворчать, как делала его мать.

Видеть молодую жену, полную сил и энергии, которая встречала его с работы радостная и постоянно рассказывала, все, что есть на уме, делало Игоря счастливым.

У Оли с каждым днем появлялось ощущение, что в жизни чего-то не хватает. На работе некоторые коллеги показывали своих собак, кто-то умилялся детям, появилась беременная ассистентка. Крайне незнакомая атмосфера и возможность также окунуться в материнство, как пророчила свекровь, стали давить на девушку. Однажды, вернувшись домой, она сообщила мужу, что хочет собаку.