Она первой подняла руку на его вопрос о причинах кризиса в политике первых русских князей, и последующие двадцать минут весь класс сидел, раскрыв рты. Юля рассказывала гораздо лучше Владимира Николаевича – хотя до сих пор именно он считался самым интересным учителем в школе. Учитель тоже был безмерно удивлен, изредка вставлял ехидные вопросы и тут же получал на них развернутый ответ.

– Ну, и откуда у нас такая умная девочка оказалась? – наконец спросил он, когда Юля выдохлась.

– Из Владивостока, – пискнула Таня.

– Далеко, – кивнул Владимир Николаевич. – Переехала с родителями?

– Нет, – ответила Юля. – Просто… так получилось.

– Там в спецшколе, наверное, училась?

– Нет. Я… просто интересуюсь историей.

– Отлично, – Владимир Николаевич азартно потер руки. – Ну что же, очень рад…

Игорь две недели робел и не решался пригласить Юлю в кино. Она казалась ему такой… взрослой, что ли. На все их забавы она смотрела не то чтобы странно, но как-то снисходительно.

Лед сломала, как ни странно, она сама. Как-то раз, когда он шел из школы, наслаждаясь неярким осенним солнцем, она догнала его и просто пошла рядом.

Постепенно они разговорились. Игорь с удивлением выяснил, что она прекрасно разбирается в его хобби – американских индейцах, и так же, как и он, буквально бредит фильмами с Гойко Митичем. А после того, как она сказала, что ее дядя-моряк бывал в США и обещал привезти ей самый настоящий вампум, Игорь понял, что она лучшая девочка на свете.

Повод нашелся сам собой: в кинотеатрах уже третий день шел фильм «Братья по крови». Пригласить Юлю получилось легко – она тоже еще не ходила на это кино. Согласилась она сразу. Культурный выход наметили буквально назавтра – на субботу.

Как оказалось, Юля и Таня жили совсем недалеко от него – буквально за три дома. Он проводил Юлю до дверей подъезда. Они еще долго болтали, стоя у нее под окнами – но потом во дворе появилась Таня, иронично посмотрела на обоих, и Юля пошла за ней.

Наутро он был готов заранее. На фильм была давка, поэтому он не поленился загодя сбегать за билетами. Потом, к удивлению матери, погладил брюки, надел чистую рубашку и за полчаса, как и договаривались, стоял у подъезда Юли. Сердце его билось, как овечий хвост – он впервые шел с девушкой в кино. И страшно боялся и ее насмешек, и насмешек тех знакомых, кто их увидит.

Но больше всего он опасался, что Юля возьмет с собой Таню – как это часто бывает у девочек, для страховки.

Он ошибался – Юля была одна. И она была такая… красивая, что ли. Она надела короткую юбку, сапожки и голубую курточку – и произвела на него такое впечатление, что он минут десять остолбенело молчал, просто идя рядом с ней. Юля, в отличие от него, непринужденно болтала, рассказывая ему про своего дядю-моряка.

Потом она перешла на школьные дела и как бы невзначай спросила:

– Слушай, а директор… как его… Владимир Николаевич – он как, нормальный мужик?

– Да. Клевый. К нему вообще можно просто так в кабинет приходить, если какие-то вопросы есть. Старшие к нему и домой ходят, чай там пьют, газеты рисуют…

– А. Классно. А девчонки говорили, у него вроде дочка есть? Она у нас учится?

– Ленка. В бэ классе. Да ты ее видела, наверное. Такая в очках.

– Ага, – ответила Юля.

Тем временем они подошли к «Баргузину». В кинотеатр уже была давка – фильмы был интересный. У Игоря сжалось сердце – около входа толкались трое постышевских, с которыми у их околотка был вечный конфликт. А увидев его с девушкой, да еще такой красивой, они обязательно должны были прицепиться.

Однако почему-то обошлось. Пацаны проводили их внимательными взглядами, но не сказали ни слова. «Интересно, чего это они», – подумал Игорь. Впрочем, проблемы могли быть и после кино, на выходе. И это было более вероятно.