Председатель КГБ удовлетворенно кивнул – он любил элегантные операции.

– На начало мая мы запланировали его окончательную вербовку. Однако за три дня до этого он погиб.

Генерал армии недоуменно посмотрел на своего собеседника:

– Погиб?

– Да. Случился пожар в его доме. Он сам, жена и двое детей погибли. По заключению полиции, произошло короткое замыкание, затем вспыхнул бензин в гараже… никто не смог выбраться из дома.

– И?

– Наш человек, имеющий очень хорошие связи в полиции, выяснил, что время смерти всех четверых – за несколько минут до начала пожара. Но эту информацию в полиции не афишируют. Более того – где-то за пятнадцать минут до того, как случился пожар, соседи видели черную машину с двумя очень крепкими молодыми людьми, отъезжающую от дома Симонова.

– Так…

– А через сутки после того, как наш человек в полиции рассказал это нашему агенту – естественно, тет-а-тет – его нашли утонувшим в собственной ванной. Полиция дела не возбуждала – несчастный случай.

– Итог?

– Мы не знаем. Все, что мы знаем, я тебе изложил.

– Прекрасно. Сказать, что я об этом думаю?

– Скажи.

– Копайте, черт побери!

Лена зашла в магазин. Вряд ли она заметила, что за ней следят, но на всякий случай Юми осталась снаружи – делая вид, что разглядывает афишу на остановке.

Она уже четыре дня безуспешно следила за дочерью объекта, однако так и не могла решить, как с ней познакомиться поближе. Девочка почти не выходила из дома, изредка выбиралась по магазинам – в основном с матерью.

Лена училась в параллельном классе, однако Юми и в школе не могла найти точек соприкосновения с ней. Таня, ее «сестра», тоже вряд ли могла помочь – кроме гимнастики, она думала только о книгах, поездках и, как выяснила Юми, о мальчиках – которые в ее жизни гарантированно существовали лишь в воображении.

Юми еще минутку подумала, потом быстро зашла в магазин. Лена стояла в конце небольшой очереди. В авоське лежал сиротливый батон – перед этим девочка побывала в хлебном.

– Стоишь? – спросила Юми. Лена кивнула, не глядя на нее. Юми выдержала паузу, потом сказала:

– О, я тебя знаю. Ты же в «б» -классе учишься.

– Да, – Лена обернулась, проявив слабый интерес. – А ты…

– А я в «а». Я тут недавно, из Улан-Удэ с родителями приехали.

– А, из Уланки. Я там была один раз с родителями. Ленин у вас там…

– Да, – ответила Юми. – Здоровый.

Лед, вроде, был растоплен. Однако тех сведений, которые успела собрать Юми о дочке директора, было мало для серьезного знакомства. Нужно было потыкать в разные точки. Легкой болтовни хватило до конца очереди – Лена купила молока и кефира, Юля молока, То, что Лена ее подождала, внушало легкую надежду.

– Чем занимаешься? – в лоб спросила ее Юми.

– Ну так… – девочка помялась, смешно поправила большие очки. – Шахматами.

Это был отличный ход. Юми широко улыбнулась:

– Ой. Надо же. Я тоже. А мне играть не с кем. Серьезно играешь?

– Ну… – Лена помялась и покраснела. – КМС. Юношеский, понятное дело.

Слово было для Юми незнакомым, однако переспрашивать она не рискнула. Судя по реакции девочки, это было что-то хорошее.

– Ух ты. Клево. Сыграем?

– Ну-у-у… давай. Если ты сильно играешь. А то мне тренер не разрешает со слабыми… ой, извини. Ты в Уланке в клуб ходила?

– Да, – разговор принял опасный поворот.

– Лихошвая знаешь?

– Ну так… – неопределенно ответила Юми.

– А, так ты, наверное, не в городской клуб ходила, а в универовский?

– Ну да.

– А я там никого не знаю. А к нам в клуб не приходила еще?

– Нет пока. Все не соберусь. Мы же только переехали сюда.

– Давай завтра поиграем? Где встретимся?