– Можно увидеть будущее? – удивлённо спросила Юлка.

– И прошлое, и настоящее, всё сразу. Как будто смотришь сквозь воду и видишь отражения бессчётных мгновений, слой за слоем. И прямо костьми чувствуешь, как тянется время… Некоторых всадников это отвлекает и оглушает, а это опасно. А ещё прибавь напевы магии фейри в ушах… Трудно не терять сосредоточенность. Но Белый олень – как маяк в темноте. И позади него – миг спокойствия, гладкая дорожка между временем и магией, одно биение сердца, когда всё уравновешивается в движении.

Она разгладила складки на одеяле и продолжила:

– Это трудно объяснить, но прошлой весной я чувствовала, как граница успокаивалась, когда мы проезжали. Она закрывалась за нами, будто мы были иголками, протягивали нитку, штопая разошедшийся шов, понимаешь?

Юлка улыбнулась:

– Похоже на одну из присказок па.

Сальвия не рассмеялась.

– Но этой осенью… всё было иначе. Как-то беспокойно.

– А потом появились заросли ежевики и Король Урожая упал с лошади, – прибавила Юлка в тишине, повисшей за эхом голоса сестры.

Сальвия кивнула, боднув подушку затылком.

– Сумеречный двор держит власть в равновесии, верно? Майская Королева правит весной, а Король Урожая правит осенью. Но если с королём что-то случится… – Сальвия покачала головой. – Граница между нашими мирами тоже увязана с равновесием – между временем и магией, фейри и смертными. Если что-то нарушит это равновесие, если Сумеречный двор придёт в хаос, что тогда будет?

– Наш брат пропадёт невесть куда, – ответила Юлка хрипло. – Но как нам это поправить?

Сальвия приподнялась на локтях и в полумраке встретилась взглядом с Юлкой.

– Я думаю вернуть его во время Майской охоты.

– Но как? А если ты тоже пропадёшь?

– Всех в Сумеречном дворе зовут участвовать в Дикой охоте, верно? Поэтому, когда Майская Королева всех созовёт, я стану высматривать Чапура. Как только я его увижу, то подъеду к нему и не отстану, пока мы не пересечём границу и вместе не вернёмся на конюшню.

– А если его не будет с Охотой?

Сальвия помедлила, а потом сказала:

– Значит, мне придётся заехать дальше, пока я его не отыщу. Помнишь, я ведь получила ещё один фейвор? Компас, который никогда не даст мне сбиться с пути. И у меня есть шесть лун, чтобы подготовиться. Я справлюсь. – Сальвия скользнула глубже под одеяло и добавила: – Тревога делу не подмога. Давай уже спать.

Юлка пожевала губу, отчаянно желая, чтобы она могла хоть чем-то помочь и Чапуру и Сальвии не пришлось снова подвергать себя опасности на Дикой охоте. Чтобы она могла что-то сделать, не дожидаясь целых шести оборотов лун…

– Юлка?

– А?

– Убери от меня свои ледяные ноги, или я вышвырну тебя из постели.

На следующее утро, ещё сонная и с тяжёлым от потери Чапура сердцем, Юлка занялась домашними делами.

Проплетясь в конец прохода, она распахнула широкие двери конюшни, ведущие на большое пастбище, устроенное специально для тенеродых лошадей. Пастбище было огорожено медными, позеленевшими от времени жердями и окружено густой живой изгородью из боярышника и остролиста. На воротах висели амулеты, тихонько позвякивая на ветру.

Когда жёлтый солнечный свет хлынул в дверной проём, превратив взвесь пылинок в золотистые блёстки, Юлка открыла стойла и выпустила тенеродых на пастбище. Одна за другой, кобылы рысью пронеслись мимо девочки, торопясь почувствовать ветер. При взгляде на их задор с трудом верилось, что накануне вечером они участвовали в Охоте.

Выйдя следом за последней кобылой, Юлка закрыла ворота и, упёршись лбом и локтями в медные жерди, стала наблюдать, как табун галопом несётся по траве.